Беседа первая. О душе человека
Беседа вторая. Об ангелах.
Беседа третья. О высоком достоинстве человека.
Беседа четвертая. О грехопадении.
Беседа пятая. О девстве.
Беседа шестая. Об откровении помыслов.
Беседа седьмая. О различных действиях помыслов.
Беседа восьмая.
Беседа девятая. О способах борьбы с помыслами.
Беседа десятая. Как и в чем укреплять себя в подвигах против помыслов.
Беседа одиннадцатая.
Беседа двенадцатая.
Беседа тринадцатая. Еще о грехе.
Беседа четырнадцатая. О добродетели.
Беседа пятнадцатая. Еще о нравственной природе человека.

«Маленькие дети, когда смеются,
видят своего Ангела-Хранителя.
Вам надо учить маленьких детей молиться,
ибо Бог их слышит»

Старец Паисий Афонский.

Двадцатый век — век цивилизации и вместе с тем век духовного невежества. Век парадоксов, век научного просвещения и вместе с тем век невиданных за всю историю человечества войн, истребивших миллионы человеческих жизней.
Век мифотворчества, богоборчества, лишения веры, говорящей нам о истине, веры — рождающей в жизни человека смысл, цель… Век отрицания бессмертия и даже существования души в человеке. “Человек произошел от обезьяны”, — говорит ложная теория, — и все поверили и приняли. Почему? Потому что при такой теории не осуждался грех, а это оказалось очень удобным для рода лукавого и прелюбодейного.
Но истину не похоронить под обломками лживых теорий, и снова душа ищет ответа; “Кто Он — Бог, и как нам жить?”
В этих простых беседах мы найдем простые ответы.

 

Беседа первая. О душе человека

 Когда принимают человека на работу, ему пишут характеристику, указывая, что он “отзывчивый, добрый, любит коллектив”. Такую характеристику не дают коровам, а интересуются, сколько она дает молока, какой у нее вес. Т.е. человек, как венец творения, имеет качества души, отличные от животных. У животных тоже есть душа, но она не способна:

• к мышлению. Коза не пишет диссертации, и ни одна обезьяна не поступила в институт, хотя бы на подготовительное отделение;
• животные не способны к нравственному совершенствованию, у них нет чувства совести, долга, и если коза залезет в чужой огород, ее не посадят на скамью подсудимых;
• у них нет религиозных чувств, поэтому животные от страха не молятся Богу, а стараются спрятаться…
• животные не имеют свободной воли;
• животные не имеют бессмертной души, потому что душа животных тесно связана с телом и умирает с ним.

Животные боятся смерти, человек тоже не может смириться перед таинством смерти. Хотя в каждом городе и в каждой деревне есть кладбища, хотя все знают, что все должны умереть, но нет горя для человека больше смерти близких: матери, отца, сына… В язычестве от страха смерти кончали жизнь самоубийством, в Христианстве же смерть побеждена Христом.
Все это говорит, что человек не создан был для смерти, и это явление временное. Значит душа человека бессмертна.
В чем же состоит бессмертие души, и чем она отличается от тела?
1а В душе есть ум, который мыслит, рассуждает, имеет свойство обобщать, формировать мировоззрение. Но ум не имеет веса, поэтому на больничных листах не ставят, что ум у Натальи Петровны весит 3 кг, а у Петра Ивановича — 6 кг. И наш разум не есть мозг, находящийся в голове. Когда во время войны академик Павлов делал операции и приходилось удалять часть мозга, то психика больного после операции не страдала.
1б ум мыслит, но он не имеет протяженности, цвета, формы, так как не имеет материальных качеств, он невидим, но реально существующий. Как невидим воздух, но без него мы погибнем, как невидим ветер, но без него не двигаются парусные лодки, так невидим и наш разум, но он руководит жизнью тела.
1в Разум либо побеждает желания тела, либо служит ему. Как часто в постные дни нам хочется молока, но разумом мы запрещаем и не исполняем пожелания тела. Как постоянно не хватает сна солдатикам, но разумом они заставляют тело побеждать желания и идти на службу.
2 В душе человека заложена нравственность, и нарушать ее безнаказанно нельзя. Замена религии философией привела мир к нравственному падению, к страданию, к торжеству зла. Вспомним Раскольникова: “Вот я бедный, несчастный молодой человек, — рассуждал Раскольников, — не имеющий средства к существованию, а старуха прожила свой век и имеет деньги, а зачем они ей? И какая польза от нее и ее денег в мире? Многие совершают преступления и ничего — живут и совесть их спокойна. А если я убью одну, никому не нужную старуху, то стану богат, доволен и счастлив”. Так он подвел себя к мысли об убийстве, но стал ли он счастлив? Нет. Мы помним, что произведение Ф. М. Достоевского называется: “Преступление и наказание”, т. е. последующая жизнь для Раскольникова была уже НАКАЗАНИЕМ.
Стали ли счастливыми те “полубоги” из теории Ницше, которые “шли по трупам”, убивая слабейших, чтобы явить в себе “титанов”? Нет, человечество осудило преступников. Человечество не воздаст доброй памятью ни Гитлеру, ни Наполеону, ни другим поработителям народов. И сами они не стали счастливыми, а о конце их все знают.
НРАВСТВЕННОСТЬ — закон Божий, а совесть — ГОЛОС БОЖИЙ, предостерегающий, охраняющий душу от падения, разложения, смерти. Если светофоры устанавливают на автомобильных дорогах, чтобы упорядочить движение машин, предостеречь от аварий, то СОВЕСТЬ можно сравнить со светофором. “Стой, не делай”, — говорит внутренний голос, а друзья все подливают вина, потом драка… а началось все с малого. А если кто привыкает к вину, тот теряет совесть, и говорит пословица, что “пьяница пропивает не штаны, а совесть”.
3 В человеке есть чувства духовные: любви, добра, долга, справедливости и ЧУВСТВО БОГА. “Я создан, Боже, со стремлением к ТЕБЕ”.
Так вот Кто — Великий Законодатель, вложивший в человека законы бытия духовного и физического, Он же Творец неба и земли. Не природа создала мир, ибо бездушный камень не может творить, не труд создал из обезьяны человека, ибо сколько ни трудятся в научно-исследовательских институтах, еще ни одну обезьяну не прописали в московской квартире, как превратившуюся в человека.
Премудрость Божия “созда себе дом” — душу человека, и воистинну на Страшном Суде восплачут многие народы о том, что, оставив истинную жизнь, Свет мира — оставив Христа, они возлюбили тьму.

 

Беседа вторая. Об ангелах.

 Чтобы продолжить беседу о нравственности, необходимо вспомнить о творении Ангелов и о том отпадении от добра части ангелов, которое повлияло и на всю дальнейшую судьбу мира и на состояние человека.
“Благость Божия, Божественная Любовь пожелала, чтобы разумные существа участвовали в славе Божией, познали блаженство и прославили Своего Творца.
Слово Божие говорит: “В начале сотвори Бог небо и землю”. Здесь под именем неба говорится о невидимых духах, которые представляются в Писании населяющими небо, т. е. духовный, невидимый мир или Ангелов.
Святой Исаак Сирин о начале бытия говорит: “В первый день сотворены девять чинов  в молчании и одна природа словом, и это — “свет”. Святые Отцы согласно учат, что Бог сотворил Ангелов прежде человека и видимой твари”.
Ангелы являются как бы вторым умным светом, который получили они от Первого Безначального Света — “Ум Предвечный свет состави вторый”. И как все видимое и чувственное в мире освещается солнцем, так для разумных существ Бог есть Солнце Правды, источник ведения и просвещения их ума.
“О природе и свойствах Ангелов содержится в откровении и исповедуется Церковию такое учение: “Ангелы суть бесплотные духи, одаренные свойственными духу силами — умом, свободною волею и чувствами, совершеннейшие души человеческой, но ограниченные по своей природе и ее свойствам”.
“По сотворении все Ангелы были связаны союзом святой любви, пребывали в великой святости и чистоте и имели мир между собою и Богом. Но вскоре Ангел, которому была вверена охрана земли, не вынес чести и славы, данных ему Творцом и допустил самомнение, высокоумие и гордость. Как существо разумное, он был одарен от Бога свободой и имел власть “оставаться  и преуспевать в добре, или измениться в худшую сторону”. Он же по самовластному произволению изменился, отпал от блага и оказался во зле.
Зло есть тьма духовная, и разве не тьма объяла его, враждовавшего на Бога? Слово Божие говорит, что денница в помышлении своем пожелал взойти на небо, выше звезд небесных поставить престол свой, сесть “на горе высоце, сущей к северу” и быть подобным Всевышнему. Он “возымел желание быть равным Богу (сделаться богом для мира) и пользоваться божескою честию и славою в мире”. И вслед за этим самообольщением последовало явное неповиновение Богу и дерзкое возмущение против Него. Он начал клеветать на Бога, все отрицать и всему противиться и из светлого Ангела стал диаволом (клеветником) и сатаной (противником Бога и всего доброго). Кроме того, он увлек за собой множество стоявших под его властию Ангелов. И они, будучи одной и той же природы с добрыми Ангелами, добровольно сделались злыми”.
О дальнейших событиях рассказывается в Откровении Иоанна Богослова: “и бысть брань на небеси”. Святые Ангелы во главе с Архистратигом Божиим Михаилом возревновали о славе Божией. Архангел Михаил, обладающий великой духовной силой, имя которого означает “кто как Бог”, во время падения и отступления денницы собрал всех оставшихся верными Богу Ангелов и воскликнул: “Вонмем (будем внимательны)! Встанем добре пред Творцом и не будем думать о том, что противно Богу нашему!” Вот так и нам надо встречать греховные помыслы, противясь им: “не будем думать о том, что противно Богу нашему!”
“Михаил и Ангелы его брань сотвориша со змием и змий брася и ангели его, и не возмогоша, и места не обретеся им к тому на небеси”. И спал сатана вместе с мятежными ангелами с неба, как молния.
“Вонмем! — снова взывал Святой Архангел, — и уразумеем, что потерпели те, которые были созданы с нами и доселе вместе с нами были причастниками Божественного Света. Вонмем и уразумеем, как они по гордости отпали от света и спали во тьму, и с высоты низвергнулись в бездну”.
В известной газете “Комсомолец Удмуртии” от 11 августа 1990 г. была напечатана статья: “Сенсация! Ученые бурят скважину глубиною 14,4 км и заявляют: “МЫ БУРИМ ЧЕРЕЗ ВРАТА АДА”.
Ученые свидетельствуют: “Мы, ученые, пробурили скважину глубиною в 9 миль (14,4 км), — для изучения движения массивных плит под поверхностию земли, — и заявляем, — что мы обнаружили ад. Это из почтенной финской газеты “Амменнусастиа”, цитирующей советского ученого доктора Аззакова, который сказал, что ужасающая ТВАРЬ С КРЫЛЬЯМИ, извергающая проклятия, вылетела из скважины, перед тем, как были спущены в ствол скважины микрофоны.
“Как коммунист, я не верю в небеса или Библии, но как ученый, я теперь верю в ад, — сказал доктор Аззаков, — не нужно говорить, но мы были действительно потрясены, сделав такое открытие”. Мы спустили в скважину микрофон, предназначенный отмечать звук от движения литосферных плит. Но… вместо движения плит, мы услышали человеческий голос, в котором звучала боль. Вначале мы подумали, что звук издавался нашим собственным буровым оборудованием, но когда привели его в порядок и проверили, то все наши наихудшие подозрения подтвердились. “Крики, вопли, не были криками и воплями одного человека, они были криками, воплями и стонами миллионов людей”.
“Было ясно, что мы выявили нечто за пределами знания и понимания”. Но к такому духовному ведению (знанию) призывает нас Святая Православная Церковь, объясняя и тайну бытия Божия, и природу Ангельского мира и природу души человеческой.
“По учению Святой Церкви и падение, и изгнание диавола произошли до сотворения человека, и зло уже было в отпадших ангелах. Человек, как земной ангел, как третий свет, украшенный добродетелию и чистотою, явился венцом творения”.

 

Беседа третья. О высоком достоинстве человека.

 Вспомним, как создан был весь окружающий нас мир: земля, горы, луна, звезды. Они созданы Словом Божиим. И первыми словами Творца были: да будет свет! Иным было творение Ангелов, они сотворены были в молчании и могут общаться между собою без посредства слов, мыслями.
Как же был сотворен человек? “И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и подобию Нашему”, т. е. такого сотворим, который был бы Нам подобен, который владел бы рыбами в воде, птицами в воздухе, животными на суше, и всею землею, и всем, что на земле, который чувствовал бы цену всего и умел бы пользоваться всем. И о самом творении в Библии говорится: “И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его”. То есть образ Божий заложен в человеке изначально, а подобие — нет, но заложена возможность достичь его.
“И сотворил Бог человека по образу Своему, чтобы он постоянно стремился к Нему — Высшему, Чистому, вечно Существующему всеми силами своей разумно-свободной души; чтобы он познавал Своего Создателя, прославлял Его, жил для Него и в нравственном единении с Ним”.
Образ Божий находится в самой природе души человеческой, поэтому какое бы мировоззрение человек не исповедывал: будь он атеист или рационалист… он неизменно имеет образ Божий. Но подобие Божие имеют только редкие подвижники благочестия, всю жизнь посвятившие на борьбу с грехом. Подобие Божие — в совершенстве духовных сил человека: “в совершенстве разума и свободной воли, в добродетели и святости, в стяжании даров Святаго Духа”.
Но что значит иметь образ Божий? Значит, что через человека, природу его души можно познать о тайне бытия Самого Триипостасного Бога. Великую тайну, которую открыл нам Бог о Себе — тайну Святой Троицы, наш слабый ум вместить не может.
Нечто похожее на Троицу мы можем видеть в солнце. Оно имеет форму шара, свет и теплоту, но в то же время это не три солнца, а одно. И как от солнца рождается свет и исходит теплота, так и от Бога Отца рождается Сын и исходит Дух Святый, и как от солнца нельзя отделить ни света, ни теплоты, так и от Бога Отца нельзя отделить Бога Сына и Бога Духа Святаго, а есть один Бог, Троица Единосущная и Нераздельная.
Нечто похожее на Троицу мы можем видеть и в уме человека. Ум рождает мысли, а каждая мысль имеет в себе определенный дух. Например, мы говорим в духе любви к ближнему или в духе злобы и вражды. Слово неотделимо от ума и есть как бы подобие Бога Слова, ум есть подобие Бога Отца, и дух человека, исходящий от ума и выражающийся в слове, есть подобие Духа Святаго. В духе — средоточие образа Божия, духовного самосознания человека. Духу свойственна глубокая потребность в Богообщении, и если бы человек восходил в любовь Божию, то пережил бы преображение из душевного тела в духовное. “И возвышаясь в своем духе до сознания влечения к бесконечному, в следствие своего тяготения к Богу стал бы богом, в смысле участия в Божественном свете, а не переходе в Божественную сущность”.
Человек, как особое творение Божие, соединяющее в себе две природы — духовную и материальную, имеет поэтому и особое назначение от Бога:

1. По отношению к Богу — в том, чтобы человек пребывал верным завету с Богом, жил для Бога и в нравственном единении с Ним.
2. По отношению человека к самому себе назначение его состояло в том, чтобы он, как созданный по образу Божию с нравственными силами, старался постоянно развивать и усовершенствовать их.
3. По отношению к окружающей природе, Бог поставил человека ЦАРЕМ, да владычествует как сын и наследник в дому Небесного Отца.

И хотя человек вышел из рук Творца совершенным по душе как в умственном, так и в нравственном отношении, был исполнен всякой премудростию и знанием, но не был всесовершенен и нуждался в развитии.
“Но диавол смутил любимое творение Божие. Главный князь тьмы приходил искушать Еву и увлек ее ко злу. Все Силы Небесные и твари оплакивали падение человека, ибо видели, что данный им в цари стал рабом сопротивной силы. И Господь судил диавола строго. “Проклят ты”, — сказал Он диаволу, и это проклятие всегда с ним пребывает. “Если до сотворения человека и для диавола оставалось еще какое-нибудь место покаянию, но как по гордости и зависти произошло убиение возвеличенного, с тех пор заключено для диавола место покаянию”- пишет преп. Антоний Великий. С тех пор диавол оставил все духовное, все чистое, пресмыкается по земле, пребывает в злых делах и враждует против Бога тем, что учит человека творить такое же зло, которое он развил в себе”.
С тех пор “Бог борется с диаволом, а поле битвы — сердце человека”.
Результат безнравственной жизни — страдание и смерть. Вспомним сон Мити у Ф. М. Достоевского, когда тот в душе согласился на грех, на зло, мысленно пожелал смерти своему отцу.
Приснился ему какой-то странный сон, как-то совсем не к месту и не ко времени. Что он будто бы где-то едет в степи, там, где служил давно, еще прежде, и везет его в слякоть на телеге, на паре мужик. Только холодно будто бы Мите, в начале ноябрь, и снег валит крупными мокрыми хлопьями, а падая на землю, тотчас тает… И вот недалеко селение, виднеются избы черные-пречерные, а половина изб погорела, торчат только одни обгорелые бревна. А при выезде выстроились на дороге бабы, много баб, целый ряд, все худые, испитые, какие-то коричневые у них лица. Вот особенно одна с краю, такая костлявая, высокого роста, кажется ей лет сорок, а может и всего только двадцать, лицо длинное, худое, а на руках у нее плачет ребеночек, и груди-то, должно быть, у ней такие иссохшие, и ни капли в них молока. И плачет, плачет дитя и ручки протягивает, голенькие, с кулаченками, от холоду какие-то сизые.
— Что они плачут? Чего они плачут? — спрашивает, лихо пролетая мимо них Митя.
Мите объясняют: “Дите плачет… иззябло дите, промерзла одежонка, вот и не греет… бедные, погорелые, хлебушка нетути, на погорелое место просят”.
Но Митя все никак не может понять: “почему это стоят погорелые матери, почему бедны люди, почему бедно дите, почему голая степь, почему они не обнимаются, не целуются… почему не кормят дите?”
Он чувствует, что должен в первую очередь спросить это с себя, а не с кого-либо иного, он сам повинен в том, что бедно дите, потому что он совершил что-то ужасное. И поняв это во сне, он чувствует, как поднимается в сердце небывалое умиление, чувствует, что “плакать ему хочется, что хочет он всем сделать что-то такое, чтобы не плакало больше дите…”
И вот загорелось все сердце его и устремилось к какому-то свету, и хочется ему жить и жить, идти в какой-то путь, к новому зовущему свету, и скорее, скорее, теперь же, сейчас!

 

Беседа четвертая. О грехопадении.

 Человек нарушил нравственный порядок преслушанием. Впав в гордость и самолюбие, он пожелал стать равным Богу и быть даже независимым от Самого Творца. Диавол, искусивший Адама и Еву, не силою привлек их к запрещенному плоду, не сам вложил им его, но только льстил, уговаривал, обманывал, употребив мудрейшего из зверей змия как орудие обмана. Он начинает речь свою клеветою на Бога: Что яко рече Бог: да не ясте от всякаго древа райскаго. “По одному этому началу — замечает свт. Иоанн Златоуст — жена должна была уразуметь, что здесь кроется лукавство, должна была отвратиться от змия, который говорил противное тому, что заповедал Бог, и обратиться с вопросом к мужу, для которого она создана. Но она вступила в беседу с диаволом”.
“Тогда змий еще с большею дерзостию начал утверждать совершенно противное тому, что говорил Бог, и старался выставить Бога как бы завистником и недоброжелателем по отношению к людям. И рече змий жене: не смертию умрете. Ведяще бо бог, яко воньже аще день снесте от него, отверзутся очи ваши и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое. Теперь жена должна бы узнать лукавого. Но она поверила змию больше, чем Творцу своему и Владыке, в ней родилась тройственная похоть: похоть плоти, похоть очес и гордость житейская, и вземши от плода его, яде. Непокорность, неверие, чувственное наслаждение — вот тройственный огонь искушения”.
“Начало греха — сомнение и Ева проявила его, когда вступила в беседу с диаволом. По его уговорам, Адам тоже возжелал наслаждения вещественного и земного и пал, вероятно, вследствие убеждений жены и пристрастия к ней. “Но каковы бы ни были эти убеждения жены и любовь к ней Адама, он должен был помнить заповедь Божию, он имел ум, чтобы решать, кого больше слушаться, жены или Бога, и сам виновен в том, что послушался жены. Он должен был все осознать, отогнать обольстителя, призвать Бога в помощь, но этого не произошло. И как скоро возымел он худые помыслы, погиб он для Бога”.
Адаме, где еси? — взывал Бог. Это значит — ты вкусил, и остался человеком, и явился преступником, а хотел стать богом. Ева обещала Адаму быть блаженным и богом, а он стал землекопом, и несчастным, и смертным.
Творец сожалел о человеке, “ибо похищен свет его, и облечен он во тьму”, звери лукавые “убили душу его, рассыпали и разделили помыслы его, совлекли ум его с высоты”, не стало уже там ни праздника, ни фимиама, ни приношения Богу, потому что возгнездились в ней дикие звери — лукавые духи.

 

Беседа пятая. О девстве.

 
Первозданный жил в раю. Эдем, значит девственная земля, произрастила рай, поскольку человек был создан из едемской девственной земли, то и назван Адамом, по имени матери земли. Та — Эдем, он — Адам, земной, перстный, из земли рожденный.
Адам и Ева жили подобно Ангелам. Звери чувствовали господство Адама. Он нарек им имена. Первозданные подобно Ангелам пребывали без одежды, без жилища, и завидуя им, диавол ввергнул их во грех. По грехопадении — отверзошася очи их — почувствовали наготу и лишение славы, а сотворены были бессмертными”. “Пока Адам и Ева почитали Бога, девство как царское одеяние, украшало их, а когда они стали пленниками диавола, то приняли смертное тление, проклятие, скорбь и многотрудную жизнь”. Ева ранее проводила беспечальную жизнь. Живя в довольстве, подобно ангелам, не чувствовала телесности от избытка благ, теперь она осуждалась на печали и воздыхания, и деторождение и страдание при этом. Потеряла Ева равночестие и стала подчинена мужу — к мужу твоему обращение твое и той тобою обладати будет — после болезней чревоношения опять зачинает и терпит.
Адам жил без скорбей, трудов и печалей, теперь принял труд изнурительный и мучительный, чтобы сознавал свою природу, как сотворенную от Бога из земли. Бог не хотел этого состояния, но человек сам смертию умер, нарушив заповедь. В раю жили девственною жизнию. Когда же первозданные преслушались Бога и сделались землею и пеплом, то вместе с тою блаженною жизнию утратили и красоту девства: и оно, вместе с Богом, оставило их и удалилось. И в силу вступил закон супружества.
“Видишь ли, откуда получил свое начало брак и отчего он оказался необходимым? От проклятия, от преслушания, от смерти. Где смерть, там и брак: не будь первой, не было бы и последнего. Но девство не имеет такой связи со смертию, оно всегда полезно, всегда прекрасно и блаженно. Какой брак, скажи мне, породил Адама? Какие болезни чадородия произвели Еву? Тьмы тем Ангелов служат Богу и тысячи тысяч архангелов предстоят Ему, и ни один из них не произошел по преемству, от родов, болезней чадородия и зачатия. Таким образом, Бог тем более мог бы без брака создать людей, как создал Он и первых, от которых произошли все люди”.
Свят еси, Господи Боже наш, преслушавших заповедь прародителей нашихъ и по грехопадении не оставивый, но на уповании спасения прямо Едема вселивый. Когда Господь изрек нашим праотцам сладостное обетование: “Семя Жены сотрет главу змия”, тогда вслед за этим началась вера в будущего Избавителя и Господь готовил людей к принятию Спасителя.
“Бог переселил Еноха невкусившим смерти, показывая, что приговор над Адамом может быть отменен за благочестие”.
Все жили нечестиво, один Ной хранил добродетель. Он в течение пятисот лет обуздывал порывы плоти и жил в целомудрии, но разврат и крайнее нечестие людей угрожало вселенной гибелью, и Бог благословил праведника Ноя оставить как корень и закваску, и начаток будущих поколений. И в пятьсот лет Ной, взяв жену, родил Сима, Хама и Иафета.
Когда Аврааму было сто лет, а Сарре девяносто, как от камней воздвигнулись люди — родился Исаак, от которого произошел избранный народ. Авраам показал свою веру, немощь естества человеческого и величие славы Божией. Авраам в свое время был единственным почитателем Бога во всей вселенной. От него пошел корень благочестия и пророки и праведники, и Сам Спаситель по плоти. Свят еси, Господи Боже наш, отлучивый отца верующихъ Авраама от смешения язык, и в потомстве его истинную Церковь основавый. Свят еси, Господи Боже наш, воздвигий Давида, исполнивый Духом Своим пророки, и теми среди Израиля веру въ обетованнаго искупителя сохранивый.
В древности народ иудейский украшался служением пророческим, был полем над которым трудились пророки.
Иоанн Креститель, Пророк и Предтеча Господень, был яко Ангел перед Богом. Каким образом? Ангелы не женятся, ни посягают, непрестанно предстоят и служат Богу. И Иоанн  пришел, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали в Него”.
“Чем, скажи мне, отличались от Ангелов Илия, Елисей и Иоанн, эти истинные любители девства? Ничем, кроме того, что они были облечены смертною природою”.
“Какое мужество, какое любомудрие было у тех, которые, живя на земле, и подчиняясь необходимости смертной природы, могли достигнуть такой добродетели”. Но состояние девства во времена Ветхого Завета не было естественным, наоборот, все девицы спешили выйти замуж, потому что мечтали: может быть они станут матерью того Мессии, Которого ожидает весь мир.
И великая милость Божия явилась в рождении Пречистой Девы Марии от престарелых родителей, что готовило людей еще к большему чуду — рождению от Девы Христа Спасителя. “И совершеннейший Цвет человечества Пречистая Богоматерь воспевается честнейшую Херувим и славнейшею без сравнения Серафим, яко родила нетленно и несказанно Господа нашего Иисуса Христа. И если творение мира — дело бесплотного Слова, то возобновление человечества — дело воплощенного Слова. А если спросят: как родила Дева без мужа, то ты спроси их: как родил Адам Еву без жены, как произрос жезл Аарона, как падала манна с неба, как неплодная Сарра родила Исаака?”. — Силою неизреченнаго могущества Твоего вся содержиши, словом неизследимыя премудрости Твоея вся строиши и Духом уст Твоих вся живиши и радуеши, o трисолнечне вседетелю, слава Тебе.
Дева Ева не знала радости, а Дева Богородица “от ныне, от того часа, когда сказано было: “радуйся, благодатная, Дух Святый найдет на Тя и родиши Сына, и наречеши имя Ему Иисус, Той бо спасет люди Своя от грех их”, сказала: “ублажат Мя вси роди”. До ныне унижаемую женскую природу ублажат все роды людей и Ангелов.
“Как из ребра Адамова Бог создал жену, так из дщери Адамовой, Приснодевы Богородицы, Спаситель заимствовал девственную плоть, став Новым Адамом”.
“Как Сын Божий родился во Святом Духе от Пресвятой Богородицы, а от Него все святые, ибо Господь им дает плоть Свою от существа Матери Своей, то Матерь Божия есть Матерь и всех святых”. И как Господь принял нашу плоть из девственных кровей, а так как в таинствах мы едино бываем с Господом, то чертою христианского характера стала девственность в мыслях, чувствах и состоянии плоти”.
Сам Господь установил ангельское житие на земле. “Как живописец, изображая подобие вещей, сперва легкими и неясными красками, оттеняет образ, а потом выводит полное изображение разными красками, так и девство, достояние присносущного Христа, являлось прежде в малом числе людей, а пока царствовал закон, в немногих просиявало сокровенным светом. Но когда Христос пришел  через Чистую, Девственную, не познавшую супружества, богобоязненную Матерь, без брака и без отца, и поскольку Ему надлежало родиться, очистил женское естество, отринул Еву и отверг плотские законы, и явилась на среду благодать, тогда возсияло для людей девство, отрешенное от мира и отрешающее от себя немощный мир”.
В церкви Христовой, подражающей равноангельскому совершенному житию, Пречистой Деве Богородице, Иоанну Крестителю, весь чин монахов-девственников. Иноки дают обет безбрачия, целомудрия, нестяжания.
Видите ли высоту сей добродетели? Она оказывается едва удобовместимой. Да и не выше ли плоти — рожденному от плоти не рождать плоть?
День и ночь у нас помыслы должны пребывать вооруженными и быть страшными для постыдных похотей, так как если они немного ослабеют, диавол приступит с огнем в руках, чтобы поджечь и испепелить храм Божий.
Такой печальный рассказ сохранило  церковное предание:
При одной игумении, в женском монастыре, оставалась племянница ея, для того, чтобы в самый разцвет юной жизни посвятить себя на служение Господу Богу и на все труды монастырскаго послушания; она была прекрасна собою и неукоризненнаго поведения, так что все сестры любовались ея ангельскою непорочностью и истинно-иноческою скромностию. Не долго, впрочем, любимица доброй настоятельницы была украшением ея девственнаго общества: она скончалась, и ее торжественно похоронили, в чаянии, что ея чистая душа унеслась к Богу, в Его райския обители. Не много протекло дней, после погребения девственницы, как игумения, слишком огорченная ее потерею, решилась просить Господа, чтоб открыл Он, в какой славе небеснаго царствия ея племянница и как высоко стоит она в лике блаженствующих девственниц. Чтобы скорее услышал Господь молитву, игумения назначила себе строгий пост и утомительное бдение. Бог послушал молившуюся, и открыл ей таинственную судьбу ея почившей племянницы. Однажды, когда игумения, в келейной тишине преполовляющейся ночи, стояла на молитве, вдруг слышит, что под ея ногами разступилась земля, и огненная лава шумно потекла в виду молившейся. Вне себя от испуга, она взглянула  в пропасть и среди гееннскаго пламени видит свою несчастную племянницу. Боже мой! — отчаянно вскрикнула игумения. — Тебя ли я вижу, моя возлюбленная?..
— Да, — скрежеща зубами, произнесла несчастная.
— За что ж это? — с участием спросила старушка страдалицу. — Я тебя надеялась видеть в райской славе, в ликах Ангельских, среди непорочных агниц Христовых, а ты… Боже мой! За что это?…
— Горе мне, окаянной! — вскричала со стоном мучившаяся. — Я сама виною моей погибели, этого гееннскаго пламени, всегда пожирающаго меня и не уничтожающаго моей преступной души. Ты меня хотела видеть, — продолжала несчастная; — смотри же: Бог открыл тебе тайну моего загробного положения…
— За что ж это? — сквозь слезы спросила игумения.
— За то, — отвечала страдалица, — что я в виду вашем казалась девственницею, чистым ангелом и непорочною, а на самом деле была совсем не то. Правда, я не осквернила себя плотским грехом; но мои мысли, мои тайные желания и преступные мечты свели меня в геенну. При непорочности моего девическаго тела, я не умела сохранить мою душу, моих мыслей и движений сердечных в Ангельской чистоте, и вот я мучусь за то… По молодости моей, по моей собственной неосторожности, я питала в себе чувство сердечной привязанности к одному юноше, услаждаясь в моих мыслях и мечтах представлением его прекрасного вида и любовию к нему, и, считая то за грех, между тем совестилась открыться, при исповеди, духовнику. Следствием порочнаго услаждения моей девической мысли нечистыми мечтаниями было то, что, по смерти, св. Ангелы возгнушались мной и с огорчением оставили меня в демонских руках. И вот я теперь сгораю в пламени гееннском, безконечно буду гореть, и никогда, никогда во веки, не сгорю, потому что нет конца мучению для отверженников неба!
При этих словах страдалица завилась, как червь, застонала, заскрежетала зубами, была охвачена огненной лавой, и исчезла в ней от глаз испуганной игумении.
Вот что значит услаждаться греховными помыслами! Если и за них такая мучительная казнь, чего же ждать за действительный грех и за дела порочныя? Можете сами знать про это из Св. Писания.
Для хранения чистоты сердечной необходимо быть девственною и слухом, и очами, и языком, потому что через все вторгается грех. Свят еси Гос­по­ди Бо­же наш, из­ба­ви ны ис­ку­ше­ний, от ми­ра, пло­ти и диавола на­ходя­щих, и укре­пи в ве­ре и любви к Те­бе, да не уподобимся тем евангельским пяти немудрым девам, сохранившим девство, но не исполнившим других добродетелей.
Православная Церковь признает девство естественным человечеству, признавая собственно человеческим то естество, в котором он был сотворен. Состояние падения, в котором ныне находится все человечество есть состояние неестественное, нижеестественное, противоестественное.
Первозданный жил в раю, а о браке и речи не было. Понадобился ему помощник — и он явился; и при этом брак не представлялся необходимым. Его не было бы и доселе, и люди остались бы без него, живя в раю, как на небе, и наслаждаясь беседою с Богом. Плотская похоть, зачатие, болезнь чадородия и всякая вообще тленность не имели бы доступа к их душе, но подобно светлому ручью текущему из чистого источника, люди пребывали бы в этом жилище, украшаясь девством”.
Для того Христос Бог и пришел на землю, чтобы даровать нам освящение, даровать нам усыновление, даровать нам Духа Святаго, так что человек, когда соединяется духовно и телесно с Богом, то становится как бы триипостасным по благодати из тела, души и Божественного Духа”. И средством для достижения Богоподобия должна стать девственность, чистота и молитва. И вот святой Григорий Богослов, еще в юном возрасте, видел в видении блаженных отроковиц, которые сказали: “Нас называют чистотой и целомудрием, потому что мы верно служим Царю Славы. Будь подобен нам, храни так же чистоту и целомудрие и Господь подаст тебе великие дарования”.
“Свят, Свят, Свят еси́ Го́с­по­ди Бо́­же наш, уго­то́­ва­вый избра́нным Сво­и́м бла́га, и́хже о́ко не ви́де, у́хо не слы́­ша, и я́же на се́рд­це челове́ку не взыдо́ша”. И если Адам ветхий потерял блаженство в земном Едемском раю, то теперь Господь нам большее готовит: Он прославленное человеческое естество вознес туда, где Сам от века пребывал, во свет Пресвятыя Троицы.
Но чтобы получить столь великие блага, должно приложить великий труд по очищению души покаянием, непрестанным призыванием: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго, обучаться духовной брани в противлении помыслам греховным.
Как тяжела брань с духом блуда, мы можем узнать из жития преподобного Моисея Угрина. Когда он находился в плену,  его, прекрасного и юного, увидела одна молодая женщина.
И залегла ей в душу красота его, и уязвилась сердце ея страстным желанием. Чтобы склонить к тому же преподобного, она стала увещевать его льстивыми словами, говоря: “Зачем ты напрасно переносишь такие муки, когда имеешь разум, который мог бы избавить тебя от этих мук и страданий”. Моисей же сказал: “Так угодно Богу”. Она же сказала ему: “Если покоришься мне, я избавлю тебя и сделаю великим во всей земле Ляшской. И будешь ты владеть мной самой и всею областию моей”. Понял блаженный желание ея нечистое и сказал ей: “Но кто же, взявши жену и покорившись ей, сохранил закон? Покорился жене Адам первозданный и из рая изгнан был. Сампсон всех превзошел силою, войска противников одолевал, а после женою предан был иноплеменникам. И Соломон постиг глубину премудрости, а, повинуясь жене, идолам поклонился. И Ирод многия победы одержал, а поработился жене  и умертвил Иоанна Предтечу. Так, как же мне свободному, самому сделать себя рабом жены? Я не познал ея от рождения”. Она же просила: “Исполни волю мою, удовлетвори страстному желанию души моей, дай мне насладиться твоей красотой”. Блаженный же Моисей сказал ей: “Будь же уверена, что я не исполню твоей воли. Я не хочу ни власти твоей, ни богатства; для меня лучше всего этого чистота душевная, а также и телесная”. Другие увещевали его: “Ты, пленник, не хочешь исполнить ея волю! Если же скажешь: не могу преступить заповеди Христовой, то не говорит ли Он в Евангелии: оставит человек отца своего и мать, и прилепится к жене своей, и будут два одною плотию; так что они уже не двое, а одна плоть. А Апостол говорит: лучше вступить в брак, нежели разжигаться. Вдовам же велит вступать во второй брак. Зачем же ты предаешь себя на злыя и горькия муки, из-за чего страдаешь, когда ты не инок и свободен? Да и кто же от первых людей и до-ныне гнушался жен…, как Авраам, Исаак, Иаков?… Никто кроме нынешних черноризцев. Иосиф сначала победил, а потом и он женился. И ты, если теперь жив останешься, тоже сам взыщешь жены. И кто не посмеется твоему безумию?” Он же говорил им: “Братия и добрые друзья мои! Добро вы мне советуете! Понимаю я, что это лучше того, что нашептывал змей в раю Еве. Вы убеждаете меня покориться этой женщине, но я никак не приму вашего совета. Пусть все праведники спаслись с женами, я один грешен, и не могу с женой спастись. Да если бы Иосиф покорился жене Пентефрия, то не царствовал бы он после; но видел Бог терпение его и дал ему царство, и в роды прошла слава о нем, как целомудренном, хотя он и детей прижил. Я же не царства хочу и власти, а если я живой избавлюсь от руки этой женщины, то пойду в монастырь. А что Христос говорит в Евангелии? Кто оставит отца своего и мать, и жену, и детей, и дом; тот есть мой ученик. Кого же мне больше слушаться, — Христа или вас? Апостол же говорит: женатый заботится о мирском, как угодить жене, а неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу. Спрошу я вас: кому больше следует служить, — Христу, или жене? Рабы должны повиноваться господам своим на благое, а не на злое. Пусть же будет известно вам, держащим меня, что никогда не прельстит меня красота этой женщины, никогда не отлучит от любви Христовой”. В те дни пришел со святой горы один инок, саном иерей. По наставлению Божию пришел он к блаженному и облек его в иноческий образ. Теперь вдова эта взяла над ним еще большую власть и безстыдно влекла его на грех. Однажды она велела насильно положить его с собой на постель, целовала и обнимала его; но и этой прелестью не могла привлечь его на свое желание. Блаженный говорил ей: “Напрасен труд твой. Не думай, что я безумный, или не могу этого сделать: я из страха Божия гнушаюсь тебя, как нечистой”. Услышав это, Ляхиня велела давать ему по сто ударов каждый день, а потом обрезать тайные члены, говоря: “Не пощажу его красоты, чтобы не насытились ею другия”. И лежал Моисей, как мертвый, истекая кровью, едва дыша. Но Бог скоро отомстил за раба своего. Вскоре поднялся мятеж и убили и эту вдову. Преподобный же Моисей, отправившись от ран, пришел к Пресвятой Богородице, в святой Печерский монастырь, нося на себе мученические раны и венец исповедания, как победитель и храбрый воин Христов. И дал ему Господь силу против страстей. Некто из братий, одержимый нечистой страстью, пришел к этому преподобному и молил помочь ему, говоря: “Даю обет сохранить до смерти все, что ты велишь мне”. Блаженный же сказал ему: “Никогда в жизни ни с одной женщиной слова не говори”. Брат обещался исполнить совет преподобнаго с любовью. У святаго же в руке была палка, без которой он не мог ходить от тех ран. Этой палкой он ударил в грудь пришедшаго к нему брата, и тотчас омертвели члены  его, и с тех пор не было ему искушения.
Но не только видимым образом, через людей склоняемся мы на грех и согласно нашему произволению либо падаем, либо побеждаем, но и более незаметным образом, через помыслы, всевается в нас начаток греха.
Падением изменились и душа, и тело человеческие. “Святые духи уклонились от общения с человеками, как с недостойными такого общения, духи падшие, увлекшие нас в свое падение, смесились с нами, и чтоб удобнее содержать нас в плену, стараются соделать и себя и свои цепи для нас незаметными”. Падшие духи, как имеющие одну природу с нами (разумную), посылают нам греховные помыслы, выдавая их за функцию нашего сознания, уверяя нас, что это мы сами так мыслим. Для обнаружения действий падших духов в человеке, в монастырях существует откровение помыслов.
“Когда я был в общежитии, говорит о себе преподобный, я открывал все свои помыслы старцу авве Иоанну, и никогда, как я сказал, не решался сделать что либо без его совета. Иногда помысл говорил мне: не тоже ли самое скажет тебе старец? Зачем ты хочешь беспокоить его? а я отвечал помыслу: анафема тебе, и рассуждению твоему, и разуму твоему, и мудрованию твоему, и ведению твоему, ибо что ты знаешь, то знаешь от демонов. И так я шел и вопрошал старца. И случалось иногда, что он отвечал мне то самое, что у меня было на уме. Тогда помысл говорил мне: ну что же видишь, это то самое, что и я говорил тебе: не напрасно ли безпокоил ты старца? А я отвечал помыслу: теперь оно хорошо, теперь оно от Духа Святаго; твое же внушение лукаво, от демонов, и было делом страстнаго состояния души. И так никогда не попускал я себе повиноваться своему помыслу, не вопросив старца”.

 

Беседа шестая. Об откровении помыслов.

 Все святые отцы начинали подвижнический путь покорением себя отцу своему духовному. “Вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе”.. “Имже несть управления, падают якоже листвие; спасение есть же во мнозе совете”. “С советом вся твори”.
“В чем сущность старчества? Для познания в науках и искусстве нужно обучение. И происходит это в училищах, институтах, академиях. Так и для Богопознания необходимо обучение путем послушания. И плоды в шестьдесят и сто крат приносят подвизающиеся в монастырях, скитах и пустынях, а в тридцать — благочестиво живущие под руководством в миру. И здесь требуется отречение от своей воли, мыслей и желаний, и послушание старцу. А на обязанности старца лежит принятие, очищение и совершенствование души ученика, ответ за нее пред судом Божиим — таков завет между учеником и старцем”.
В прологе 15 октября повествуется:
“Один сирийский послушник нарушил послушание, возложенное на него старцем и, презрев запрещение, ушел в Египет. Здесь в Александрии после долгих и великих подвигов он исповедал Христа и после истязаний умер мученически. Но когда христиане похоронили его тело, почитая его уже святым, три раза случалось, что на литургии после диаконовского возгласа: “оглашеннии изыдите”, рака с телом этого мученика, ко всеобщему удивлению, срывалась с места и невидимой силой уносилась на паперть, а по окончании литургии опять сама собою поставлялась во храме. Когда же узнали причину этого явления, кроющуюся в том, что страстотерпец нарушил послушание и связан клятвой старца, и пригласили этого старца разрешить своего послушника от запрещения, рака уже не трогалась с места.
Таким образом, для увенчания подвижника-мученика требовалось разрешение старческое. — Так крепок союз старца и ученика”.
Вот еще один пример — видение послушника Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря:
“Мы увидели замерзшую реку и на берегу ея много людей. Мы подошли ближе и увидели переходящих через реку иноков. Из них одни шли с путеводителями имели светлыя и радостныя лица и были поддерживаемы своими путеводителями, кои с радостию сопровождали их. А другие шли далеко от своих путеводителей, имевших печальный вид, и на каждом почти шагу проваливались в реку. Некоторые перешли реку и пошли дальше, а иные так и остались в воде. Я спросил своего проводника: почему одни переходят реку, а другие не могут? Он сказал мне: “Это вот что означает: кто живя на земле, избрал себе путеводителя, т.е. старца и духовника и принимал его наставления, когда исповедывался, и исполнял и нес налагаемыя за свои грехи эпитимии, тех вот теперь ты видишь безбедно переходящих реку. А которые в нее проваливаются и тонут, те при своей жизни не искали себе наставников, исповедывались нерадиво и говорили: мы и сами знаем, что грех и что нет. И вот их никто не провожает через реку и не поддерживает… Пойдем и мы через реку, — сказал он. — Я боюсь, — ответил я — буду проваливаться. — Твой старец поддержит тебя”.
Еще свидетельства о старчестве: “Начало спасения — да оставит человек своя хотения и разумения и сотворит Божия хотения и разумения”. А как узнать волю Божию? “Не иначе, как через вопрошение опытных”.
“Но здесь возникает вопрос: если требуется полное послушание старцу, то где же свобода нашей воли? Воля наша склонна в сторону греха; вследствие чего теряет истинную свободу, является пленницей у греха, поэтому оставить свою греховную волю при помощи старца и хочет ученик. И это не рабство, а истинная свобода от бремени грехов и страстей; а где истинная свобода, там не может быть рабства, а только стеснение животного человеческого произвола”.
Свободен ли убийца, сотворивший грех и пребывающий в плену у своей совести, которая является внутренним судилищем, и несет в себе функции законодателя, судии и мздовоздаятеля? Нет, не свободен от наказания за грех и страдания. Совесть указывает человеку закон нравственной жизни и обязывает человека исполнять его. Она воспринимает каждый поступок человека и в случае положительной оценки, совесть награждает человека радостию и одобрением, а в случае безнравственного поступка, совесть причиняет человеку мучительное, тревожное переживание.
Насколько живо в человеке чувство совести, показывает рассказ Салтыкова-Щедрина “Пропала совесть”.
Пропала совесть. По-старому толпились люди на улицах и в театрах; по старому они то догоняли, то перегоняли друг друга; по старому суетились и ловили налету куски, и никто не догадывался, что чего-то вдруг стало недоставать и что в общем жизненном оркестре перестала играть какая-то дудка. Многие начали даже чувствовать себя бодрее и свободнее. Легче сделался ход человека; ловчее стало подставлять ближнему ногу, удобнее льстить, пресмыкаться, обманывать, наушничать и клеветать. Всякую болезнь как рукой сняло; люди не шли, а как будто неслись; ничто не огорчало их, ничто не заставляло задуматься; и настоящее, и будущее — все, казалось, так и отдавалось им в руки, — им, счастливцам, не заметившим о пропаже совести. Совесть пропала вдруг… почти мгновенно! Еще вчера эта надоедливая приживалка так и мелькала перед глазами, так и чудилась возбужденному воображению, и вдруг… ничего! Исчезли досадные призраки, а вместе с ними улеглась и та нравственная смута, которую приводила за собой обличительница — совесть. Оставалось только смотреть на Божий мир и радоваться; мудрые мира поняли, что они, наконец, освободились от последнего ига, которое затрудняло их движения, и, разумеется, поспешили воспользоваться плодами этой свободы. Люди остервенились; пошли грабежи и разбои; началось всеобщее разорение.
А бедная совесть лежала, между тем, на дороге, истерзанная, оплеванная, затоптанная ногами пешеходов. Всякий швырял ее, как негодную ветошь, подальше от себя; всякий удивлялся, каким образом в благоустроенном городе, и на самом бойком месте, может валяться такое вопиющее безобразие. И Бог знает, долго ли бы пролежала таким образом бедная изгнанница, если бы не поднял ее какой-то несчастный пропоец, позарившийся с пьяных глаз даже на негодную тряпицу, в надежде получить за нее шкалик.
И вдруг он почувствовал, что его пронизала словно электрическая струя какая-то. Мутными глазами начал он озираться кругом и совершенно явственно ощутил, что голова его освобождается от винных паров и что к нему постепенно возвращается то горькое сознание действительности, на избавление от которого были потрачены лучшие силы его существа. Сначала он почувствовал только страх, тот тупой страх, который подвергает человека в беспокойство от одного предчувствия какой-то грозящей опасности; потом всполошилась память, заговорило воображение. Память без пощады извлекла из тьмы постыдного прошлого все подробности безчиний, постыдных дел. Затем, сам собой, проснулся суд…
Жалкому пропойце все его прошлое кажется сплошным преступлением. Он не анализирует, не спрашивает, не соображает; он до того подавлен вставшею перед ним картиною его нравственного падения, что тот процесс самоосуждения, которому он добровольно подвергает себя, бьет его несравненно больнее и строже, нежели самый строгий людской суд. Льются рекой покаянные пропойцевы слезы, останавливаются перед ним добрые люди и утверждают, что в нем плачет вино.
— Батюшки! не могу… несносно! — кричит жалкий пропоец, а толпа хохочет и глумится над ним. Она не понимает, что пропоец никогда не был так свободен от винных паров, как в эту минуту, что он просто сделал несчастную находку, которая разрывает на части его бедное сердце. Если бы она сама набрела на эту находку, то уразумела бы, конечно, что есть на свете горесть, лютейшая всех горестей, — это горесть внезапно обретенной совести. Она уразумела бы, что и она — настолько же подъяремная и изуродованная духом толпа, насколько подъяремен и нравственно искажен перед нею пропоец.
Вот так ярко показывает писатель, как действует в нас совесть, и что истинная свобода заключается в свободе от греха.
“Начало всех страстей — самолюбие, а конец — гордость”. Святыми Отцами называются восемь главных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость.
Деятельность старца заключается:

• в искоренении страстей,
• в насаждении добродетелей, особенно послушания, которое является основанием всех добродетелей. Послушание особенно трудно стяжать. Вспомним историю пророка Ионы.

“Был богатый и большой город Ниневия. Много жителей было в этом городе. Только не помнили, не боялись и не слушались они Бога. И было слово Господне к Ионе: “Встань, иди в Ниневию — город великий и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня. И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня”. Сам Господь послал в Ниневию Своего пророка сказать жителям этого города, что они будут наказаны, но вместо того, чтобы послушаться Бога и сделать, что Он велел, Иона сел на корабль и отправился в другой город, чтобы “сбежать от лица Господня”. “Но Господь воздвиг на море крепкий ветер, и сделалась на море великая буря”, и устрашились все, бывшие на корабле. “И сказали друг другу: “пойдем, бросим жребий, чтобы узнать, за кого постигает нас эта беда”. И бросили жребий, и пал жребий на Иону”. Стали спрашивать его, и он признался во всем, что он не послушался Бога.
Какой же результат непослушания? “И взяли Иону и бросили его в море”, чтобы спасти жизнь других людей, “и утихло море от ярости своей”. Его проглотила огромная рыба — кит. “И оставался Иона во чреве китове трое суток: три дня и три ночи и молился Богу, чтобы Он простил ему преслушание”.
Многие “ученые”, оспаривая этот факт из Библии,  возопили: как понимать, что кит проглотил Иону. Во-первых, у кита очень маленькая глотка, во- вторых, Иона немедленно задохся бы в его желудке”. Но приведем интересную справку из журнала №2 за 1959 год “Вокруг света”. Статья А. Ревина “Один шанс из миллиона” помещена под заголовком: “Человек, проглоченный кашалотом, остается жить”, и рассказывает о том, что английский матрос Джеймс  Бартли, исчезнувший во время поединка с кашалотом, был обнаружен… во чреве пойманного кита, и пробыл там более суток. Его извлекли из желудка и поместили в лазарет, вскоре он пришел в сознание. Известные врачи и ученые, собравшиеся со всех концов мира, изучали этот факт, и кто может теперь сказать, что пророк Иона не мог быть во чреве китовом три дня, хотя здесь поражает также и послушание кита Богу. Через послушание кита исправляется непослушание пророка.
Так и Господь наш Иисус Христос, исправляя непослушание первозданного Адама, сходит на землю явить нам подвиг послушания: “снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца”. Ради послушания Богу Отцу, рождается от Девы, пеленается в яслях и живет в послушании у мнимого отца Своего и Матери Своей. Он, Богочеловек, повиновался человекам… и нас научает через послушание Богу, Православной Церкви, стяжать разум духовный, ибо в  Церкви Православной ум Христов.
“С тех пор послушание возвеличено. Оно стало даже основанием всей монашеской жизни. Какое бы приказание и делание старец не дал ученику, послушник беспрекословно, немедленно и без рассуждения, без исследования, хорошо ли то или дурно, должен исполнить”. Так, преп. Павел Препростый, по повелению Св. Антония стоит на зное, плетет и расплетает корзины, без нужды (материальной), по-видимому, без цели черпает воду из колодца и выливает ее на землю, но приобретает пользу духовную, обучаясь мужеству и терпению.
И дал ему Господь великий дар: изгонять духов злых. Когда к блаженному  Антонию привели юношу, в которого вселился лютейший демон, изрыгающий хулы даже на небо, то Антоний со смирением сказал: “Это не мое дело; я не получал еще власти над сим главным чином демонов. Этот дар имеет Павел простый”. И дал ему Антоний послушание: “Авво Павле! Изгони демона из этого человека, чтобы он здоровым возвратился в дом свой и славил Господа”. — Незлобивый старец встал, совершил усердную молитву и говорит бесноватому: “Авва Антоний повелевает тебе выйти из этого человека…” Лютый демон кричал: “Не выйду!” Тогда Павел воззвал: “Господи! Ты видишь, что я не сойду с камня, не буду ни есть, ни пить до смерти, если Ты не услышишь меня теперь и не изгонишь беса из сего человека.
Так велико было послушание преп. Павла, что он считал, что пока не выполнит послушание старца, не может ни есть, ни пить, ни другие дела какие делать, и даже готов принять смерть…
Тотчас бес вышел и, превратившись в огромного дракона, локтей в семьдесят, ушел в Чермное море.
Так ученики повинуются и скоро преуспевают в добродетелях.
Нам же, немощным, предстоит большой подвиг в обучении не только внешнему, но и внутреннему (мысленному) послушанию.
Мысленное послушание старцу выражается в том, что ученик научается постепенно отсекать свои разумения, не верить себе, своему уму и сердцу, не решать самому, что хорошо и что плохо. Это “жизнь чуждая любопытства, отложение своего рассуждения, неверование самому себе во всем добром даже до конца жизни”.
Апостол Павел писал, что “пленяет всяк помысл в послушание Христово” и не обедняется этим душа (недоверием к себе), а возвышается, ибо если “мы умерли для греха: как же нам жить в нем?”. А ходить мы должны “в обновленной жизни” — непрестанном молитвенном делании: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго, напитывании души Словом Божиим, о чем Преп. Серафим Саровским говорил, чтобы ум “как бы плавал в словах Священного Писания”, тогда созидается новый, благодатный человек, живущий по закону Духа, а не буквы.
Такое внутреннее послушание нуждается в откровении помыслов. “Мысли, пожелания, похоти, страсти беспрерывно меняются в человеке; он никогда не может быть свободным от помыслов. Как ветер нельзя остановить, так и помыслы: мы не можем остановить помыслы, но можем противиться им”. Это сопротивление и называется борьбою с помыслами — мысленною бранию. Но тут нужно мужество: открывать все помыслы и добрые и худые, поэтому каждый должен “ни одного своего душевного движения не оставлять без испытания, но тайны сердечные обнажать перед теми, кому поручено попечение о немощных”.
Вот как повествуется о преподобных:
Досифей хорошо постилал больным постели и имел такую свободу в исповедании своих помыслов, что часто, когда постилал постель и видел, что блаженный Дорофей проходит мимо, говорил ему: “Отче, помысл говорит мне: ты хорошо постилаешь”. И отвечал ему авва Дорофей: “О, диво! Ты стал хорошим рабом, отличным постельничим, а хороший ли ты монах?”, ибо монах не собеседует с помыслами, так как помыслы — слова, речи и беседы диавола.
Особенно откровение помыслов полезно потому, что открывает глаза на самого себя, помогает осознать свою немощь, свое бессилие в борьбе с грехом. “Всякое исповедание, говорит Максим Исповедник, смиряет душу, заставляя сознаться, что в прегрешениях своих, она САМА ВИНОВАТА, по причине нерадения своего”.

• Поэтому деятельность старца заключается еще в помощи ученику своему: познать свою немощь, внедрить в душу самоукорение и с благодарностию переносить все скорби.

Мы часто пытаемся оправдать себя, и в своих болезнях, страданиях, проступках хочется винить других, а не себя. Но здесь опасность остановиться на пути, неподвижно пребывать с мнимой своей праведностию и “никогда не перестать оскорбляться и оскорблять, теряя чрез то все труды свои”, как это видно из притчи о Мытаре и Фарисее.
Всегда нужно быть бдительным. Монах — это воин, который имеет меч — непрестанную молитву Иисусову — и не допускает злого грабителя ни в разум, ни в сердце. Монах, как воин, должен быть верным Царю в любви к Богу и ближним. Мы совершаем предательство в духе, когда осуждаем, бранимся и клевещем на ближних. А вот какая красота духа проявилась в одном солдатике из рассказа о Суворове.
Суворов любил ходить часто между солдат, в солдатской куртке или в изодранной своей родительской шинели, и был всегда доволен, когда его не узнавали. Часто находили его спавшего вместе с солдатами. Однажды присланный от какого-то генерала сержант с бумагами закричал вслед бежавшему в солдатской куртке фельдмаршалу: “Эй, старик, постой! скажи, где пристал Суворов?
— Кто его знает, — отвечал он.
— Как! — вскрикнул сержант, — у меня от генерала к нему бумаги.
— Не отдавай, — был второй ответ, — он теперь или мертвецки пьян, или горланит петухом.
Тут посланный, подняв на него палку, вскрикнул: “Моли Бога, старичишка, за свою старость!.. Не хочу и рук марать. Ты, видно, не русский, что так ругаешь нашего отца и благодетеля”. Суворов — давай Бог ноги. Через час возвращается он домой. Сержант, узнав его, хочет броситься к его ногам, но граф, обняв его, сказал: “Ты доказал любовь ко мне на деле: хотел поколотить за меня”, и из рук своих потчевал его водкой.

 

Беседа седьмая. О различных действиях помыслов.

 Святые Отцы учат, что мысленная брань или борьба, сопровождаемая победой или поражением, происходит в нас различно: сперва возникает представление помысла или предмета — ПРИЛОГ, потом принятие его — сочетание; далее согласие с ним — сложение; за ним порабощение от него — пленение, и наконец — СТРАСТЬ.
ПРИЛОГ — простой помысл или воображение какого-либо предмета, внезапно вносимое в сердце и предстоящее уму.
“Святой Григорий Синаит говорит, что прилог есть происходящее от врага ВНУШЕНИЕ: делай то или другое, как это было сказано Самому Христу Богу: «Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами».
Прилог называют безгрешным, не заслуживающим ни похвалы, ни осуждения, потому что он не зависит от нас. Так диавол получил доступ к человеку после грехопадения: он может  колебать мысли и ум всякаго”.
“СОЧЕТАНИЕ — собеседование с пришедшим помыслом, как бы тайное от нас слово к явившемуся помыслу, т. е. принятие приносимой от врага мысли, удержание ее, согласие с ней, и произвольное допущение пребывать ей в нас. Это уже не всегда безгрешно”.
“СЛОЖЕНИЕ — благосклонный  от души прием помысла, в нее пришедшего, или предмета, ей представившегося, т. е. это расположение в уме своем поступать так, как внушает вражий помысл. Такое состояние души весьма виновно”.
“ПЛЕНЕНИЕ — это невольное увлечение нашего сердца к нашедшему помыслу, или постоянное внедрение его в себе, отчего повреждается наше доброе устроение. Тогда ум, как бы волнами и бурею подъемлемый и отторженный от благого своего устроения к злым мыслям, уже не может придти в тихое и мирное состояние”.
“СТРАСТЬ — это такая склонность и такое действие, которые долгое время гнездясь в душе, посредством привычки, обращаются как бы в естество ее. Это бывает тогда, когда враг очень часто представляет человеку какую-либо вещь, или лицо, питающее страсть, и воспламеняет его к исключительному люблению их, так что — волею или неволею — человек мысленно порабощается ими.
Страсть во всех ее видах, подлежит или покаянию, соразмерному с виной или будущей муке.
Надо каяться и молиться об избавлении от всякой страсти”.

 

Беседа восьмая.

 Святые подвижники свидетельствуют нам, что все грехопадения совершаются не иначе, как с постепенностию. Первая степень есть ПРИЛОГ, когда без намерения и против воли входят в душу греховные представления, или через внешние и внутренние чувства, или через воображение. Это безгрешно, и только есть повод и близость к греху. СОЧЕТАНИЕ означает принятие прилога, добровольное размышление о нем, сие не всегда безгрешно. СЛОЖЕНИЕ есть услаждение души пришедшим помыслом, кто вскоре сложит в мысли своей, что так было, как внушает помысл. Здесь нужно немедленное покаяние и призывание Бога в помощь. ПЛЕНЕНИЕ есть то состояние души, когда принужденно и невольно отводится ум на худые мысли, нарушающие мирное устроение души и душа с усилием, только при помощи Божией, возвращается в себя. СТРАСТЬ есть долговременное и обратившееся в привычку услаждение страстными помыслами, влагаемыми от врага, и утвердившееся от частого размышления, мечтания и собеседования с ними. Это уже есть рабство греху, и не покаявшийся, не извергший из себя страсть, подлежит вечным мукам.
Вот где начало и корень нашей греховности.
Падения происходят от слабости, легкомысленности, небрежности, а также от незнания того процесса, которым помыслы доводят нас до страстей, от нежелания и неумения бороться с ними и побеждать их, о забвении своего назначения.
У меня главная страсть — гнев, — кается послушница. — Это ужасная страсть, вмещающая в себя все то, что не дает человеку места для обитания в нем Св.Духа. В этой страсти — обида, раздражительность, ненависть, памятозлобие, злословие, осуждение, скорбь. Гнев, как зараза, от одного человека вспыхивает и в другом, если тот слабо защищен. Я страдаю сама от себя больше всего, так как куда бы я ни направилась, эта проказа всегда на мне.
Эта страсть во мне укоренилась, так как нашла во мне благоприятную почву: я принимаю помыслы неприязни к ближним, питаю эти помыслы, и они во мне гнездятся, развивая язву души — страсть.
Другая моя страсть — сластолюбие. Ненасыщаемая жажда лакомых блюд и сладкой еды. Чем больше ее утоляешь,тем больше она возгорается, как огонь, заливаемый маслом. От сластолюбия недалеко и до чревоугодия, тут же рядом и тайноядение и жадность (себе побольше, а другим — необязательно).
Живет во мне страсть гордости. Эта страсть управляет всеми другими страстями, как начальник. Изжить ее я никак не могу, так как сама мысль о том, что я буду не гордая, не укладывается в моей голове. Я вполне искренне считаю себя чем-то особенным, какой-то важной персоной (хотя хороший помысл мне и говорит, что я на самом деле кучка навоза). Проявлять свою гордость мне иногда нравится, так как другие обращают на меня внимание, угождают мне, заботятся обо мне, а это меня услаждает. Но в эти моменты я забываю, что уподобляюсь бесам и теряю чистоту души, которой и так почти нет (чистоты)”.
Должно научиться не доверять своим помыслам и научиться борьбе с ними.

 

Беседа девятая. О способах борьбы с помыслами.

 “Должно сопротивляться лукавым помыслам, сколько у нас есть силы.»

1 Должно умерщвлять самую мать злых исчадий, т. е. лукавый прилог — первые мысли, — сказали отцы. “Дщи Вавилона, окаянная; блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень”, младенцы — помыслы, родящиеся в сердце на грех. Блажен, кто сразу отсекает эти помыслы, разбивая о “камень” — веру и любовь ко “Единому Сильному делом и словом, Христу Господу”. А также во время молитвы надо ум свой привести в такое состояние, чтобы он был глух и нем, как сказал Нил Синайский, и иметь сердце,  упраздненное от всякого помысла, даже по-видимому доброго”.
Мне не хотелось стоять в храме молиться, службы длинные, и я уже устала. Вот, думаю, пойду я лучше поплету четки — ведь это тоже доброе и нужное дело. Я согласилась, приняла этот помысл, и уже взяла платок и собралась уходить. Тут до меня дошло, что у меня уже вырабатывается страсть уходить со службы. И я, назло диаволу, осталась в храме молиться”(откровение помыслов послушницы).
2 “Нужно всемерно упразднять себя и от тех помыслов, которые представляются правыми, чтобы постоянно — беспрепятственно — зреть в глубину сердца и взывать: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго”.
3 Чтобы при делании умной молитвы не впасть в прелесть, не допускай в себе никаких представлений, никаких образов и видений.
Из жития святаго преподобнаго Никиты, затворника печерскаго сохранился следующий рассказ:
Когда в Киево-Печерском монастыре был игуменом Никон, в то время был один монах именем Никита; он просил у игумена благословения подвизаться наедине, в затворе, а игумен отклонял его, говоря, что он молод, не должен сидеть в затворе, а должен вместе с братиею работать и приносить    пользу; для спасения же своей души принимать подвиг выше своей силы не следует, чтобы не возгордиться и не впасть в тяжкий грех. Служа с братиею, говорил игумен, ЗА СВОЕ ПОСЛУШАНИЕ ТЫ ПОЛУЧИШЬ НАГРАДУ ОТ ОТЦА НЕБЕСНАГО, но Никита не послушался игумена; как захотел, так и сделал, — поступил в затворники. Не выходя из затвора, стал жить один и молиться и через несколько времени не избег козни диавольской. За его высокоумие, но по попущению Божию, диавол явился к нему с благоуханием. Никита услышал голос его, будто бы молящагося вместе с ним за него, а самаго его не видел. Прельстившись таким видением, Никита подумал в себе: “Если бы он не был ангел, то не стал бы со мною молиться”, и стал просить его, чтобы он явился ему видимо, тогда услышал голос, говорящий: “Не явлюсь тебе потому, что ты молод, чтобы ты не возгордился и не ниспал”. Затворник со слезами сказал: “Никак не прельщусь, игумен меня научил не слушать бесовских прелестей, твои же повеления все буду исполнять”. Тогда душегубительный змий-диавол, овладев им, сказал ему: “Невозможно человеку сущу в плоти видеть меня, сейчас же пошлю я ангела своего, чтобы находился он с тобою, а ты исполняй волю его”. Злой дух тотчас же предстал перед ним в образе ангела, и Никита, видя его, падши поклонился ему, как истинному ангелу, бес же сказал ему: “ Отныне ты не молись; читай книги, так будешь беседовать с Богом, приходящим  к тебе будешь говорить поучения, а я постоянно буду молиться Творцу всех за спасение твое”. Затворник поверил бесу и еще больше прельстился, перестал молиться, стал прилежно читать только ветхозаветные книги. По научению беса он знал наизусть весь Ветхий Завет, а Евангелие и Апостольские книги никогда не читал и говорить не хотел, и другим не давал говорить из Новаго Завета. Бес казался ему постоянно молящимся за него, он радовался, думая, что за него молится Ангел Божий. Беседуя с приходящими к нему от писания о пользе души, он начал даже и пророчествовать, слава его росла, и все стали удивляться тому, что слова его сбывались. Однажды он послал сказать к князю Изяславу, что сегодня убит князь Глеб Святославич в Заволоне, скорее пошли сына твоего Святополка на престол в Новгород; как он сказал, так и сбылось. Через несколько дней получили известие о убиении князя Глеба. После сего слух прошел о затворнике Никите, что он прозорливый, и стали его больше слушать князья и бояре. Так как затворник Никита не читал благодатных книг: Святаго Евангелия, — учения Господа нашего Иисуса Христа, Деяний и Посланий Апостолов, потому все преподобные отцы печерские узнали, что он прельщен бесом; пришедши к нему, прилежно молились о нем и молитвами своими отогнали от него беса, и он не являлся уже к нему. Когда вывели Никиту из затвора и спрашивали его, чтобы он рассказал им что-либо из Ветхаго Завета, то клятвою уверял их, что он никогда не читал те книги, которыя знал прежде наизусть, а потом с трудом научили его и грамоте.
Когда молитвами преподобных Никита пришел в себя, то горько плакал и исповедывал грехи свои. После того жил воздержно, послушливо, смиренно и во всех добрых делах преуспевал. Человеколюбивый Господь, видя его раскаяние, за прежния его добрыя дела простил ему грехи его. Впоследствии времени он был епископом Новгородским и за добродетельную жизнь Бог прославил его чудесами; а по смерти через четыреста пятьдесят лет нашли его нетленныя мощи, от коих по молитвам его до сего времени получают многия исцеления.

 

Беседа десятая. Как и в чем укреплять себя в подвигах против помыслов.

Когда поражаемся от скверных помыслов, хитрость диавольской злобы влагает в нас стыд, удерживающий нас воззреть к Богу в чувстве покаяния и вознести против них моление; но мы да побеждаем их всегдашним покаянием и непрестанной молитвой, и не дадим плещи врагам нашим, т. е. да не обратимся вспять, хотя бы на каждый день по тысячи ран принимали от них.
Все сие промысл Божий наводит на нас для того, чтобы нас смирить: “Ежели человек не будет побеждаем и поражаем, одолеваем всякой страстью и помыслом, если он не примет ран от духа злобы, не обретая помощи ни от дел, ни от Бога и ни от чего-либо иного, то он не может сокрушиться и смириться до того, чтобы поставить себя ниже всех, счесть себя последнейшим рабом перед всеми, и даже худшим самих бесов, так как от них он стужаем и побеждается”.
За смирением следует возвышение от Бога, дарование Божественной силы, действующей и совершающей все.
В Святом Писании о мысленном делании и противоборстве помыслам кратко можно сказать так: храни сердце свое в молитве без всяких помыслов.

 

Беседа одиннадцатая.

Главных страстных помыслов, от которых и прочие многие родятся, восемь:

• чревообъядения
• блудный
• сребролюбивый
• гневный
• печальный
• уныния
• тщеславный
• гордостный

Чревообъядение.
“Да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством”, — взывает к сынам человеческим Господь наш Иисус Христос, и в борьбе с этой страстью, помолись Богу и, призвав Его на помощь, размысли о том, что сказали отцы. “Сия страсть, — говорят они, — в иноках — корень всему злу, а наипаче блуду. И в самом начале преступление Адама от нее произошло. Он, вкусив от запрещенной снеди лишился рая и все потомство свое подверг смерти. Многие, поработившись чреву, пали и падают великим падением. Самая сладкая и благовонная пища весьма скоро обращается в смрад и гной. Зная это, укори себя за то, что алчно желаешь той сладости, которая скоро превращается в злосмрадие”.
Следствием борьбы со страстями будут или венцы, или — наказания; венцы — победителю, а муки — согрешившему и не покаявшемуся в сей жизни.
В книге, рассказывающей о мытарствах Феодоры, содержится описание тех испытаний, которые душа будет проходить после смерти:
“Встретили мы дальше на пути мытарство четвертое, мытарство объядения и пьянства. Слуги этого мытарства стояли, как волки хищные, готовые поглотить всякаго приходящего к ним. Они напустились  на меня, как псы, высказывая все то, что я от юности сделала в отношении чревоугодия, вспоминали, когда я ела утром, не помолившись Богу, вспоминали, что я ела скоромное в постные дни, что ела до обеда во время обеда чрез меру, что ела без меры и перед ужином, и во время ужина, во всем этом они обличали меня, стараясь вырвать из рук ангелов; наконец, один из них спросил меня: “Не ты ли обещалась при св. Крещении Господу Богу своему отречься от сатаны и всех дел его и от всего, что принадлежит сатане? Давши такой обет, как ты могла совершить то, что ты совершила?” Они выставили на вид даже счеты тем чашам, которыя я в течение всей своей жизни выпила, говоря мне: “Не столько ли чаш выпила ты в такой-то день, и в такой-то с тобой пил мужчина, а в такой — женщина? Не была ли ты пьяна, пивши без меры и так много”. Словом, много на меня эти ненавистные враги рода человеческаго клеветали, стараясь похитить меня из рук ангелов. Тогда я сказала, что действительно все это было и что все это я помню… Ангелы,  дав часть из ковчежца святаго Василия, искупили мои грехи чревоугодия, и мы отправились дальше”.
Так велика любовь Божия к сынам человеческим, что устроив Церковь Свою Святую, дал власть священству “вязать и решить”, яко благ и праведен Господь, “не хощет грешнику погибнути, но ожидает покаяния”. И кто покаялся здесь, тому прощается на небе.
“Один из ангелов сказал мне: “Видишь ли, Феодора, что приходится испытывать душе умершаго, когда он проходит все эти мытарства и встречается с этими злыми духами, с этими князьями тьмы”. Я отвечала: “Да, я видела и ужасно перепугалась; мне думается о том, знают ли находящиеся на земле люди, что ждет их здесь и с чем они встретятся по смерти своей?” “Да, они знают, — сказал ангел, — но наслаждения и прелести жизни так сильно действуют на них, так поглощают их внимание, что они невольно забывают  о том, что их ждет за гробом. Добро тем, которые помнят Священное Писание и творят милостыню, или делают какия-либо другие благодеяния, которыя впоследствии и могут искупить от вечных мук ада. Тех людей, которые живут небрежно, как будто безсмертные, думая только о благах чрева и гордости, если внезапно застигает смерть, то окончательно погубит, так как они не будут иметь в защиту себя никаких добрых дел; души тех людей темные князья мытарств сих, сильно измучив, отведут в темныя места ада и будут держать их до пришествия Христова”.

Блуд.
“Велик наш подвиг в борьбе с духом блудным и крайне труден — лют зело; ибо борьба эта обнимает и душу и тело — все существо наше, поэтому нужно нам крепко и непрестанно стараться о том, чтобы бодренно и неусыпно соблюдать сердце свое от блудных мыслей, а особенно — в святые праздники, когда готовимся причаститься Святых Таин: в это время враг всячески силится осквернить нашу совесть”.
“Целомудрие и чистота не ко внешнему только житию относятся, но обителию целомудрия должен быть потаенный сердца человек, соблюдающий себя от скверных помыслов: сие-то пред Богом многоценно и вселюбезно, а кто часто предается блудным мыслям и сквернит себя ими, тот любодействует в сердце своем, сказали отцы, — и если не соблюдает себя, то от мыслей  и к самому делу приходит. Грех этот называется у Святых Отцов — падением, ибо впадший в него становится бездерзновенным и сильно влечется к отчаянию”.
“Авва Антоний говорил: думаю, что тело имеет движение естественное, прирожденное ему; но оно не действует, когда душа не хочет, — и бывает в теле одно движение без похоти. Есть и другое движение, происходящее от питания и разгорячения тела пищею и питием. Происходящий от них жар крови производит возбуждение в теле. Потому-то и сказал апостол Павел: не упивайтесь вином, в нем же есть блуд. И Господь в Евангелии сказал ученикам Своим: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством. В подвижниках же бывает еще и иное движение, происходящее от коварства и зависти демонов. Итак нужно знать, что движения в теле бывают трех родов: одно естественное, другое от неразборчивости в пище и третие — от демонов”.
“Авва Геронтий Петрокий говорил: многие, искушаемые плотскими вожделениями, блудодействовали мыслию, и сохраняя тело девственным, блудодействовали в душе. Посему, возлюбленные, хорошо исполнять слово Писания: всяцем хранением блюди каждый свое сердце “.
Нужно хранить себя, чтобы не оказаться исполнителем страсти, поэтому безопасней для нас отсекать прилоги — начало помысла. Хорошо не утаивать своих помыслов, но открывать их старцам духовным.
Один брат имел брань с блудною похотию и, встав ночью, пришел к старцу и открыл ему свой помысл. Старец успокоил его, — и он, получив пользу, возвратился в свою келию. Но вот опять брань возстала на него, — он опять пошел к старцу. И делал он это несколько раз. -Старец не печалил его, но говорил ему на пользу, — и говорил так: не уступай ему, но лучше приходи ко мне, если будет безпокоить тебя демон, и обличай его (открывая свои мысли). Таким образом обличенный, он пройдет мимо. Ибо ничто так не огорчает демона блуда, как открытие дел его, — и ничто так не радует его, как утаение помыслов. Таким образом приходил брат к этому старцу одиннадцать раз, обличая свои помыслы. Наконец брат говорит старцу: яви любовь, — скажи мне слово! Старец говорит ему: дерзай чадо! Если бы попустил Бог моему помыслу придти на тебя, то ты не снес бы его, но пал бы гораздо глубже. И так старец говорил это по смирению, то искушение брата прекратилось.
Некто пришел в скит принять монашеский образ, взяв с собою и сына, который только что отнят был от молока. Когда сей достиг юношескаго возраста, — демоны начали соблазнять его (на блуд). Он говорит отцу своему: пойду я в мир, ибо не могу выдержать борьбы. Отец удерживал его и уговаривал. Но юноша опять говорит ему: не могу более, отче, — позволь мне выйти отселе. Отец говорит ему: послушай меня еще раз, сын мой: возьми сорок долей хлеба и молодых ветвей для плетения на сорок дней, ступай во внутреннюю пустыню и пробудь там сорок дней, — и воля Господня совершится на тебе. Он послушался отца своего, встал и пошел в показанную пустыню, пробыл там двадцать дней в трудах, плел корзины, питаясь сухим хлебом. И вот видит нечистую силу, подходящую к нему: пред ним предстала ефиоплянка до того смрадная, что невозможно было терпеть смрада ея. Он стал гнать ее. И демон говорит ему: я обыкновенно являюсь приятною в сердцах человеческих; но, за послушание и труд твой, Бог не попустил меня прельстить тебя и открыл смрад мой тебе. Он встав и благодарив Бога, пошел к отцу своему и говорит ему: теперь я не хочу уже уходить отсюда, отче, — я видел нечистую силу и смрад ея. Отцу и самому об этом было открыто, и он сказал юноше: если бы ты пробыл сорок дней и вполне бы сохранил заповедь мою, то увидел бы большее видение.
Главное же и сильное и победоносное оружие против духа нечистоты состоит в прилежной молитве к Господу Богу. Нужно при этом призывать на помощь тех святых, которые известны особенными подвигами и трудами в сохранении чистоты и целомудрия, как например, Даниил Скитский одному брату, ратуемому от блуда, велел помолиться и призывать на помощь мученицу Фомаиду, убитую за целомудрие, и сказал так: “Боже, за молитвы мученицы Фомаиды, помози ми!” И боримый брат, помолясь так у гроба мученицы, тотчас избавлен был от блудной страсти.
Если человек будет воздерживать свое чрево и язык, то он может владеть собою…
“Другой брат спросил авву Пимена: что мне делать? — меня борют блудные пожелания, и я прихожу в неистовство. Старец говорит ему, — на это сказал Давид: льва я поражал, а медведицу задушал; это значит: я отсекал неистовство, а блудную похоть подавлял трудами”.
Один брат, будучи возмущаем блудною похотию, пришел к великому старцу и просил его: окажи любовь, помолись о мне, ибо возмущает меня похоть блудная. — Старец молился о нем Богу. — Брат в другой раз приходит к нему и говорит то же слово. — Равным образом и старец не преставал молить за него Бога, говоря: Господи, открой мне состояние брата сего, и откуда на него действие диавола? Ибо я молился Тебе, но  доселе не получил он спокойствия. — Тогда открыл ему Господь о брате. Он увидел его сидящим, — и дух любодеяния близ него, и глумится с ним; пред ним стоял и Ангел, посланный к нему на помощь, и гневался на брата, что он предал себя Богу, но услаждаясь помыслами, весь свой ум предал действию диавола. — Таким образом узнал старец вину брата и говорит ему: ты сам виновен, увлекаясь своими помыслами, — и научил его, как противостоять помыслам. — И брат, исцелившись его наставлением и молитвою, обрел спокойствие.
“Авва Исаия советовал: блудная страсть усиливается от пяти причин: от празднословия, тщеславия, многого сна, от склонности к красивой одежде, от пресыщения”.
Блудник вредит сам себе, сам себя пронзает стрелой безчестия. Вор решается на воровство, чтобы питать тело, а блудник заботится об ограблении собственной плоти. Завистливому причиняет страдание слава другого, а блудник сам совершает собственное безславие.
Прелюбодеяние искореняет в себе тот, кто обращает глаза вниз, а душу — к Богу. Поэтому должно всячески остерегаться соблазнов, и помнить, что по исходе из тела, душу ожидают мытарства, которые блаженная Феодора описывает следующим образом: “…дошли мы до мытарства блуда, на котором истязуется всякое любодеяние, всякая блудная мысль и мечтание, а также страстные прикосновения и любострастные осязания. Князь этого мытарства восседал на престоле своем, облаченный в одежду скверную и смрадную, окропленную кровавою пеною. Множество бесов предстояло ему. Увидев меня, дошедшую до них, они много дивились, а затем вынеся написанныя хартии блудных дел моих, обличали меня, указывая, с кем, когда и где я грешила во время юности моей. И не имела я ничего, чтобы возразить им и от страха трепетала, исполнившись стыда. Тогда Ангелы сказали бесам:—“Но ведь она уже много лет не творила блудных дел и постнически, в чистоте и воздержании, прожила все последние годы своей жизни”.
Бесы ответили им: “Знаем, что она давно уже отстала от блуднаго греха, но все же она принадлежит нам, потому что не совершенно и не вполне искренне каялась перед своим духовным отцом в содеянных раньше грехах, многое утаивая от него; а потому или оставьте ее нам, или выкупите ее добрыми делами”.
Ангелы положили им многое от добрых дел моих и еще больше от дарования преподобнаго Василия, и, едва избавившись от лютой беды, я была унесена оттуда.
После того мы достигли мытарства прелюбодеяния, в котором истязаются грехи живущих в супружестве и не соблюдающих супружеской верности, но оскверняющих свое ложе, а также всевозможные похищения девственниц с целью растления их и всякие блудодейственные насилия. Здесь же истязуются падения и тех, кто посвятил себя Богу и дал обет соблюдать жизнь свою в чистоте и девстве, но потом не сдержал этого обета. На этом мытарстве и я была обличена, как прелюбодейница и не имела ничего, что бы сказать в свое оправдание, — так что немилосердные истязатели, скверные и нечистые духи, уже намеривались похитить меня из рук ангельских  и низвести на дно ада. Но святые Ангелы вступили в спор с ними и представили все последующие труды и подвиги; таким образом они искупили меня всеми оставшимися добрыми делами моими, которые положили там все до последнего, оставив вместе с тем и весьма многое из дарованного преподобным Василием. Все это они возложили на весы против моих беззаконий и, взяв меня, понесли далее.
Тут мы приблизились к мытарству содомских грехов, на котором истязуются противоестественные грехи мужчин и женщин, мужеложство и скотоложство, кровосмешение и тайные грехи, о которых стыдно и вспоминать. Князь этого мытарства имел весьма скверный и безобразный вид и весь был покрыт смрадным гноем; слуги его во всем были подобны ему; смрад их был нестерпим, вид мерзок и страшен, ярость и лютость чрезмерна. Увидев нас, они поспешно вышли навстречу и обступили нас, но не найдя во мне, по милости Божией, ничего, за что  бы могли привлечь к суду своему, со стыдом отбежали; мы же с радостию пошли далее.
Поднимаясь выше, Ангелы сказали мне:
“Вот ты, Феодора, видела страшные и мерзкие мытарства блудных дел. Знай, что немногие души проходят эти мытарства беспрепятственно, так как мир во зле лежит. Люди же весьма слабы и от юности пристрастны к любодейным грехам. Мало, очень мало людей, умерщвляющих свои плотские похоти и посему редко кто эти мытарства проходит свободно и беспрепятственно; напротив, весьма много таких людей, которые дойдя до этого мытарства, здесь погибают, ибо истязатели блудных дел похищают пристрастных к любодеянию людей и низвергают во ад, подвергая их жесточайшим мукам. Князи блудных мытарств даже восхваляются, говоря: “Мы одни более всех других мытарей воздушных пополняем число низвергнутых на дно ада, которые таким образом как бы вступают в родство с нами, подвергаясь одинаковой с нами участи”.

Сребролюбие.
Недуг сребролюбия приходит отвне нашего естества и бывает от маловерия и неразумия, — сказали отцы. Поэтому и подвиг против него не велик бывает у тех, кои внимают себе со страхом Божиим и истинно желают спастись. Но если этот недуг укоренится в нас, то бывает злее всех других недугов; и если подчинимся ему, в такую пагубу приводит, что Апостол назвал его не только корнем всякаго зла — гнева, скорби и проч. , но и идолослужением. Многие из-за сребролюбия не только от благочестивой жизни отпали, но и в вере погрешили, душею и телом погибли, как говорится в Святом Писании. И отцы сказали, что собирающий злато и сребро и уповающий на него — обнаруживает этим свое неверие в ту истину, что Бог печется о нем”.
“Как мать всему благому есть нестяжание, так по Писанию, корень и мать всему злому сребролюбие. Сребролюбивый готов за иглу тягаться до смерти; не любящий же богатства Господа возлюбит и заповеди Его сохранит. Такой не может беречь имения, но благопристойно растрачивает его, подавая всем нуждающимся. Так и Господь сказал в Евангелии, что если человек не отрешится от всего, что имеет, не может быть Его учеником”.
Последуя этому слову, оставил Феодор, все мирское, — так описывается в его житии, — роздал богатство нищим и сам сделался иноком. Крепко подвизался он в добродетели, и, по повелению игумена, стал жить в пещере, называемой Варяжской, где и провел много лет в великом воздержании. Но, по вражию наваждению, стал он тужить и сильно печалиться об имении, которое роздал нищим: приходило ему на мысль, что он может долго прожить, изнеможет телом, и тогда довольствоваться монастырской пищей ему нельзя будет. В такое искушение вводил его враг! Он же не размыслил, не помянул Господа, сказавшаго: не заботьтесь и не говорите: что нам есть, или что пить, или во что облечься? Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш небесный питает их. И много раз в отчаяние приводил его враг, смущая нищетой, и долго всякий недостаток приводил на мысль иноку равно как и истраченное им, на раздачу убогим, богатство. Так помрачил его враг, Феодор уже открыто высказывал скорбь свою перед друзьями. И вот однажды некто Василий, один из совершеннейших иноков того же монастыря, стал говорить ему: “Брат Феодор, молю тебя, не губи мзды своей. Если ты хочешь имения, то все, что у меня есть, я отдам тебе; только скажи перед Богом: пусть все, что я роздал, будет Твоей милостыней. И тогда живи без печали, получивши снова имение свое. Но берегись: потерпит ли тебе Господь?” От этих слов убоялся Феодор страхом великим гнева Божия. Услышал он также от этого Василия, что сделалось в Константинограде: как один, сожалевший о роздаче, на милостыню, своего золота, вдруг пал мертвый среди церкви, с золотом и жизни лишился, — погубил и то и другое. И приняв это в уме своем, Феодор стал оплакивать свое согрешение и ублажал брата, возставившаго его от такого недуга.
“Один брат, отрекшись от мира и раздав имение нищим, оставив между тем несколько для собственнаго употребления, пришел к авве Антонию. Узнав об этом, старец говорит ему: если ты хочешь быть монахом, то ступай в такое-то село, купи мяса, обложи им нагое тело свое, и в таком виде иди сюда. — Когда брат это сделал, то собаки и птицы терзали его тело. При встрече его со старцем, последний спросил его: исполнено ли то, что он советовал ему? И когда брат показал израненное тело свое, то авва Антоний сказал: так демоны нападают и терзают тех, которые, отрекшись от мира, хотят удержать имение”.
Не только золота и серебра подобает нам отчуждаться, но и всякой вещи, кроме нужной в употреблении — одежды, обуви, посуды и орудия для рукоделия.
“Авва Кассиан сказал: один сенатор, отрекшись от мира, и раздав свое имение бедным, удержал некоторую часть для собственнаго употребления, не желая от совершенной нестяжательности восприять смиренномудрие и надлежащее подчинение правилу общежития. К нему св. Василий изрек такое слово: ты и сенатором перестал быть, и монахом не сделался”.
Истинная победа над сребролюбием и вообще вещелюбием состоит в том, чтобы не только не иметь, но и не желать никаких стяжаний. Это приводит нас к душевной чистоте.
Некоторые из греков пришли однажды в город Острацины раздать милостыню. Они взяли с собою приставников, дабы показывали им, кто особенно имеет нужду в подаянии. Приставники повели их к одному изувеченному и предлагали ему подаяние. Сей не захотел принять, говоря: вот я тружусь, плету сии молодые прутья, и ем хлеб от трудов своих. Потом привели их к  хижине одной вдовы с семейством. Когда они постучали в дверь, откликнулась изнутри дочь ея, бывшая нагою. А мать уходила в это время на работу, — она была портомоя. Они предлагали дочери одежду и деньги; но сия не хотела принять, говоря: когда пошла мать моя, то сказала мне: будь покойна, — Бог восхотел, и я нашла ныне работу; теперь мы имеем пищу свою. Когда пришла мать, они стали и ее просить — принять подаяние, но и она не приняла и сказала: я имею Покровителя моего, Бога, — и вы теперь хотите отнять Его у меня! — Услышав веру ея, они прославили Бога.
Но какое страдание доставляет эта страсть тем, кто живет ей. Скупой рыцарь у Пушкина  впадает в жар и трепет, когда сундук свой хочет отпереть.
Да, если бы все слезы, кровь и пот,
Пролитые за все, что здесь хранится,
Из недр земных все выступили вдруг
я захлебнулся б
В моих подвалах верных…, — цена богатства — зло, страдание другим.
…о, если б из могилы
Прийти я мог, сторожевою тенью
Сидеть на сундуке и от живых
Сокровища мои хранить как ныне.
Но суд Божий — иной. Падшие духи, которые приучают нас к этой страсти, на мытарствах требуют свое достояние — душу, поглощенную страстью сребролюбия, лихвы и грабежа. “Поднимаясь выше, — описывается в мытарствах Феодоры, — встретили мы мытарства лихвы, где испытываются всевозможные лихоимцы и грабители, а также все, дающие сребро свое в лихву и приобретающие богатства беззаконными средствами. Злые духи этого мытарства, усердно исследовав все обо мне, ничего не нашли, в чем бы я была повинна и от ярости скрежетали на меня зубами своими”.

Гнев.
“Если нас томит гневный помысл, понуждая к злопамятству и поощряя к ярости, чтобы воздать зло оскорбившему нас, тогда мы должны припомнить слова Господа: “Аще не отпустит кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их, ни Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших”.
Итак, всякий, кто хочет получить прощение своих согрешений, прежде сам должен от сердца простить брата своего; ибо Господь повелел просить оставления долгов, якоже и мы оставляем”.
Гнев губит, умерщвляет душу и удаляет от Бога.
Гневающийся … убивает свою душу, потому что всю жизнь проводит в смятении и беспокойстве…
“Посмотри на гнев, какие знаки своего мучительства он оставляет. Смотри, что человек делает в гневе: как негодует и шумит, клянет и ругает сам себя, терзает и  бьет, ударяет по голове и лицу своему, и весь трясется, как в лихорадке, словом, он похож на бесноватого. Если внешний вид его так неприятен, что же делается в бедной его душе? Как мучит ее этот бес! Видишь какой страшный яд скрыт в душе и как горько он мучит человека!”.
“Солнце да не зайдет во гневе вашем”, — говорит Апостол. “Всякое раздражение и ярость, гнев  и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас”.
Святитель Димитрий Ростовский пишет: “Бог предусмотрительно создал пчелиную матку не имеющей жала; если бы имела она его, всех бы умерщавляла. Это пример начальствующим: ибо начальствующему совсем не следует предаваться слепому, беспамятному гневу и ярости, чтобы не умерщвлял он всех, повинующихся ему, своим яростным нападением. Итак, побеждай благим злое”. Но трудна сия борьба.
“Авва Амон говорил: четырнадцать лет провел я в Ските и молился Богу днем и ночью, чтобы Он даровал мне возможность победить гнев”.
Один брат был безмолвником в киновии, но постоянно приходил в гнев. Посему говорит сам в себе: уйду отсюда в уединенное место, и так как там ни к кому я не буду иметь отношения и буду безмолвствовать, то оставит меня страсть гнева. Итак, вышедши, он поселился один в пещере. В один день, почерпнув сосуд воды, поставил его на земле, — и сосуд тотчас повернулся вниз. Взяв его, он почерпнул воды в другой раз, сосуд опять опрокинулся. Потом, наполненный водой, и в третий раз повернулся вниз. Брат, рассердившись, схватил его и разбил. Пришедши же в себя, он понял, что над ним издевается диавол, и сказал: вот я удалился в уединение, — и побежден им! Пойду опять в киновию; ибо везде необходимы подвиг и терпение и Божия помощь! И вставши, возвратился на прежнее место”.
Поэтому никак не должно гневаться, ни творить зло брату не только делом или словом, но и видом, ибо иной может и одним взором оскорбить брата своего, а следует гневные помыслы немедля отметать, более того, когда гнев хочет “войти в твою душу  и соединиться с нею, то отгоняй его как бешеного пса”.
“Имеется естественный гнев, без которого невозможно приобрести чистоту: гневаться нужно на все, всеваемое в нас врагом “.
“Ты гневлив? Будь таким по отношению к своим грехам, бей свою душу, бичуй свою совесть, будь строгим судьей и грозным карателем своих собственных грехов — вот польза гнева, для этого Бог и вложил его в нас. А на того, кто нас обличает, не должно гневаться: мы же не гневаемся на зеркало, которое отражает недостатки нашего лица, так и на людей не надо гневаться, которые указывают на наши грехи”.
А если восстанет на нас брань, “то великая победа бывает, когда мы молимся за оскорбившего нас брата, как повелевает авва Дорофей, такими словами: “Помилуй, помоги, Господи, брату моему и, ради его молитв, помилуй и меня грешнаго”. Молитва за брата есть любовь и милование, а призывать на помощь его молитву есть смирение; и так исполняется закон Господа: “Любите враги ваша, благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть”. Исполняющему сие Господь обещал такое воздаяние, которое выше всех прочих обетований, обещал Царство Небесное, и не утешение только и радость, как прочим, но сыноположение: “Будьте, — сказал Он, — сынове Отца вашего, Иже на небесах”.
Сам Господь, дав нам сию заповедь, призывает нас подражать Ему, ибо назначение христианина — подражать Христу. “Сколько зла претерпел Он от иудеев нас ради грешных и не только не прогневался на них, но молился за них Отцу: Отче, отпусти им: не ведают бо что творят. И все святые, шествовавшие путем сим, обрели благодать; ибо не только не воздавали зла оскорбившим их, но молились о них, покрывая их недостатки, и радовались их исправлению, когда они приходили в чувство, и наставляли их с милостию и любовию”.

Есть разновидность гнева:

Злопамятство.
“Гнев обращается в злобу и злопамятство, когда долго удерживается и питается в сердце. Поэтому и велит Господь скоро пресекать его, чтобы не перерос в ненависть и злобу”. “Как пожар, если его не потушить сразу, многие поедает дома, так и гнев, если вскоре не прекратится, много зла учинит и бывает виной многих бед”.
Злопамятство искореняется  молитвою за врагов и благословением их.
“Если же попустишь сердцу твоему ожесточиться злопамятством и оправдаешь свой гнев гордостью, то отвратится от тебя Господь Бог твой, и будешь предан на попрание сатане”.
Сохранился такой рассказ из жизни святых отцов.
Однажды язычники спорили с христианами о границах поселений. Авва Аполлос пришел к ним, чтобы примирить их. Но предводитель язычников, человек жестокий и свирепый, воспротивился ему и с гневом говорил: “Не помирюсь до смерти”. — Аполлос сказал ему: “Да будет с тобою то, что ты избрал себе. Никто другой, кроме тебя, не погибнет, и когда ты умрешь, земля не будет твоим гробом, но чрева зверей и коршунов наполнятся тобою”. Это слово тотчас же и сбылось: вскоре он погиб; его зарыли в песок, и поутру нашли, что гиены и коршуны растерзали его на куски. Язычники, увидев чудо и исполнение сказанного, все уверовали в Спасителя”.
Мирись с соперником твоим скорее — в этом-то примирении и состоит исцеление души, в этом — самый лучший путь угождения Богу, в этом — самое верное отличие боголюбивой души.
Мириться с соперником нашим — совестию своею — мы должны пока еще на пути, т. е. в жизни сей. “Был отрок, — пишет св. Григорий Двоеслов, по имени Феодор, — отрок очень неспокойный, который поступил в монастырь не столько по желанию, сколько по нужде. Неудивительно, что для него было тяжело, когда кто-нибудь говорил ему о спасении; он не мог даже слышать добраго. Обманывая, предаваясь гневу, ругаясь, он показывал, что никогда не научится святой жизни. Во время заразы, которая погубила великую часть нашего города, он, будучи поражен в бедро, приближался к смерти. Когда он был уже при последнем издыхании, собрались братия, чтобы помолиться об исходе души его. Уже тело его в конечных частях своих омертвело, в одной только груди еще оставалась жизненная теплота. Но братия тем прилежнее начали о нем молиться, что видели его быстро приближающимся к смерти. Вдруг он начал взывать к предстоящим братиям и своими великими воплями даже прерывать их молитвы: “Отступите, — кричал он, — отступите! Я отдан змию на пожрание, и по причине вашего присутствия он пожрать меня не может. Вот он проглотил голову мою своею пастью; оставьте, чтобы он более меня не мучил; пусть делает, что хочет. Если я отдан ему на пожрание, то для чего ради вас это замедляется?” Тогда братие обратились к нему со следующими словами: “Что это ты говоришь, брат? Сотвори на себе знамение святаго креста. —Хочу перекреститься, — отвечает он, но не могу, — чешуя этого змия гнетет меня”. Когда услышали это братия, то, повергшись на землю, начали еще сильнее и со слезами молиться об избавлении его. И вот, больной начал вопиять: “Благодарение Богу! — воскликнул он, — змий, начавший меня пожирать, бежал; он не мог устоять, прогоняемый вашими молитвами. Теперь помолитесь о грехах моих, ибо я готов обратиться и решил оставить греховное житие”. — И этот человек, почти, как уже сказано, умерший, возвратился к жизни и всем сердцем обратился к Богу. Изменившись в душе, он долго страдал от ран, и наконец душа его отрешилась от плоти”.
“Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним” — и примирение нас друг с другом всего вожделеннее для Бога Слова. Если ты примиришься здесь, то избавишься от суда там. И вот какая печальная повесть сохранилась о двух враждовавших братьях и не примирившихся:
Были два брата по духу, диакон Евагрий и священник Тит. И имели они друг к другу любовь великую и нелицемерную, так что все дивились единодушию их и безмерной любви. Ненавидящий же добро диавол, который всегда ходит, “как рыкающий лев, ища кого поглотить”, возбудил вражду между ними. И такую ненависть вложил он в них, что они уклонялись друг от друга, — не хотел один другаго в лице видеть. Много раз братия молили их примириться между собой, но они и слышать не хотели. Когда Тит шел с кадилом, Евагрий отбегал от фимиама; когда же Евагрий не бежал, Тит проходил мимо его, не покадив. И так пробыли они многое время в мраке греховном; приступали к святым тайнам, — Тит — не прося прощения, а Евагрий — гневаясь. До того вооружил их враг.
Однажды сильно разболелся этот Тит и, будучи уже при смерти, стал горевать о своем прегрешении и послал к диакону с мольбой: “Прости меня, ради Бога, брат мой, что я напрасно гневался на тебя”. Евагрий же отвечал жестокими словами и проклятиями. Старцы те, видя, что Тит умирает, насильно влекли Евагрия, чтобы помирить его с братом. Увидавши его, больной приподнялся немного, пал ниц к ногам его и говорил: “Прости и благослови меня, отец мой!” Тогда Евагрий вырвался из рук старцев и вдруг упал. Мы хотели поднять его, но увидали, что он уже мертв. И не могли мы ему ни рук протянуть, ни рта закрыть, как у давно умершего. Больной же тотчас встал, как бы никогда и болен не был. И ужаснулись мы внезапной смерти одного и скорому исцелению другаго. Со многим плачем погребли мы Евагрия. Рот и глаза у него так и остались открыты, а руки растянуты.
Тогда мы спросили Тита: “Что все это значит?” И он так стал говорить нам: “Видел я Ангелов, отступивших от меня и плачущих о душе моей, и бесов, радующихся моему гневу. И тогда начал я молить брата, чтобы он простил меня. Когда же вы привели его ко мне, я увидел Ангела немилостиваго, держащаго пламенное копье, и когда Евагрий не простил меня, он ударил его, и тот пал мертвый. Мне же Ангел подал руку и поднял меня”. Услышавши это, убоялись мы Бога, сказавшаго: прощайте, и прощены будете. Господь сказал: “Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду”. Преподобный же Ефрем говорит: “если кому случится умереть во вражде, тот подвергнется неумолимому суду”.
И если этот Евагрий не получит отрады, ради святых Антония и Феодосия, — горе лютое ему, побежденному такою страстию! Берегись от нея и ты, брат мой, и не дай места бесу гнева: кто раз послушается его, тот и поработится ему; но скорее поди и поклонись враждующему с тобой, чтобы не быть преданным Ангелу немилостивому. Да сохранит тебя Господь от всякаго гнева!.
Если же ты будешь ждать, чтобы враг наперед пришел и попросил прощения, то ты не получишь пользы — он предвосхитит награду и получит благословение. А когда ты сам придешь, то не останешься ниже его, но победишь гнев, преодолеешь страсть, обнаружишь великую мудрость, послушавшись Бога. Нелегко и неприятно пойти к тому, кто враждует и злобствует против нас… и начать разговаривать с ним. “Трудно начать примирение, пишет святой Иоанн Златоуст, а когда это сделано, все последующее будет легко и удобно”.

Печаль.
Не мал подвиг в борьбе с духом печали, ибо он ввергает душу в погибель и отчаяние.
1 “Если скорбь нанесена от людей, должно претерпевать ее благодушно, и за того, кто причинил ее, молиться, как сказано выше, твердо веря, что все бывающее с нами не без Промысла Божия бывает, и что вообще Бог все, что ни посылает нам, посылает на пользу и на спасение душ наших”. Искушения посылает Господь на нас по Своей благости, чтобы претерпев их, мы приняли от Него венцы.
Однажды, когда преподобный Серафим Саровский рубил в лесу дрова, к нему пришли три неизвестные крестьянина и нагло стали требовать денег. Он ответил: “Я ни от кого ничего не беру”. Первый бросившийся на него упал, и они все испугались, а св. Серафим, хотя был очень силен и при топоре, вспомнил слова Спасителя: “Вси приимши нож, ножем погибнут”. Он опустил топор, сложил на груди крестом руки и сказал: “Делайте, что вам надобно”. Они ударили его обухом топора в голову — изо рта и ушей хлынула кровь, старец упал замертво. Разбойники, повлекши его к келлии, продолжая топтать его ногами, связали веревками и, думая, что он убит, кинули и бросились в келлию для грабежа. Но нашли только икону и несколько картофелин; на злодеев напал страх, и они убежали. Преподобный Серафим, придя в чувство, кое-как развязал себя, поблагодарил Господа за безвинное страдание, помолился о прощении грабителей, и к утру приплелся в обитель в самом ужасном виде, истерзанный, окровавленный, с запекшейся кровию. Врачи нашли, что голова проломлена, грудь оттоптана и по телу смертельные раны, и удивлялись, как он еще жив. Когда грабители были уличены, отец Серафим объявил и Саровскому настоятелю и помещику, что, если крестьян накажут, то он навсегда уйдет из Сарова в дальния места. По мольбе старца, злодеев простили, но в скором времени пожар сжег их дома; они раскаялись и приходили к отцу Серафиму.
“И если посылаемое не представляется нам полезным и в настоящее время, то последствия ясно покажут, что истинно полезно нам не то, чего сами желаем, но то, что устрояет Бог. Посему не должно нам увлекаться человеческими помыслами, но веровать всей душой, что око Господне все видит — что без Его воли ничто не может с нами случиться и что без искушений никто никогда не может получить венца. Всячески нужно удерживаться от ропота на оскорбивших; ибо Бог все немощи человеческие терпит, но того, кто всегда ропщет, без наказания не оставит”.
2 Но скорбь о грехах, полезную нам в покаянии, необходимо иметь, только с доброй надеждой на Бога, в уверенности, что нет греха, побеждающего милосердие Божие, что оно все прощает кающимся и молящимся. Эта скорбь соединена бывает с радостию, делает человека усердным всякому добру и во всякой болезни терпеливым: “Печаль бо яже по Бозе, — сказал Апостол, — покаяние нераскаянно — неотложно — во спасение соделывает”.
“Кто пребывает во всегдашнем плаче по Богу, тот не перестает ежедневно (духовно) праздновать; а кто всегда празднует телесно, того ожидает вечный плач. Не тот достиг совершенства плача, кто плачет, когда хочет, но кто плачет, о чем хочет (т.е. о чем либо душеполезном). Даже и тот еще не достиг совершенства плача, кто плачет, о чем хочет, но кто плачет, как Бог хочет. С богоугодным плачем, часто сплетается гнуснейшая слеза тщеславия; и сие на опыте благочестно узнаем, когда увидим; что мы плачем и предаемся гневливости”.
3 Скорбь же противоположную сей печали, скорбь, причиняемую нам от бесов, всячески нужно изгонять из сердца, как и другие злые страсти, изгонять молитвою и чтением.
Однажды демон явился мне в привидении необыкновенной величины и осмелился сказать: Я — Божия сила, я — Божие провидение: могу даровать тебе благо; чего ты хочешь? Но я, призвав имя Христа, дунул на него, и покусился подвергнуть его побоям; на самом деле представилось мне, что я подверг его побоям! Тотчас этот великан, со всеми его демонами исчез.
В другой раз, когда я постился, диавол пришел ко мне, приняв на себя образ монаха; он как бы держал в руках хлебы, и сделал мне следующее предложение: “Прекрати великое пощение твое, и вкуси пищи: потому что ты — человек, и подвергаешься опасности впасть в болезнь”. Поняв его лукавство, я встал на молитву: не вынесши этого, он исчез, и в подобии дыма проник сквозь дверь. Сколько раз диавол представлял мне в пустыни привидение золота с тем, чтоб я хотя прикоснулся к нему, или поглядел на него! Но я прибегал к оружию псалмопения, и привидение пропадало. Многократно они жестоко били меня и покрывали ранами; но я восклицал: ничто не отлучит меня от любви Христовой. Тогда они кидались друг на друга. Но я укрощал и прогонял их: совершал это Господь, сказавший: видех сатану яко молнию с небесе спадша. Чада мои! помня изречение Апостола, преобразив сия на себе, чтоб вы научились не упадать духом, протекая поприще подвижничества, и не устрашаться привидений диавола и его демонов.
4 “Скорбь, которая не по Бозе, бывает корнем всякого зла; и если надолго пребудет в нас, то скоро, приняв вид нечаяния, превратившись в отчаяние, делает душу пустой и унылой, некрепкой и нетерпеливой, к молитве и чтению ленивой”.

Уныние.
“Если возобладает нами уныние, то душе предстоит великий подвиг. Лют сей дух, жесток дух уныния, а в соединении с духом скорби, он бывает еще тягостнее. Борьба с этим духом особенно сильна бывает у тех, которые живут в безмолвии.
Один старец пребывал в пустыне, имея расстояние от воды на две мили. Однажды, прошедши почерпнуть воды, впал он в уныние и сказал: какая польза в труде сем? пойду, поселюсь ближе к воде. Сказав это, он обратился назад, — и видит кого-то идущего за ним, и считающего шаги его. Старец спросил его: кто ты? — Я Ангел Господень, отвечал тот, я послан исчислить шаги твои, и воздать тебе награду. Услышав это, старец воодушевился и ободрился, и отнес келлию свою еще далее — на пять миль от воды.
“Когда воздвигнутся на душу жестокие волны уныния, человек теряет надежду видеть когда-нибудь конец их, а враг при этом влагает  ему убийственную мысль, что великое его страдание, а в настоящее время, впоследствии еще более увеличится, что он оставлен от Бога, что Бог о нем уже не печется, что все это с ним случилось без Промысла Божия, и что ему только одному приключилось это, а у других этого никогда не было и не бывает”.
“Это не так. Тяжкое состояние духа скоро изменяется, а за ним следует посещение милости Божией и утешение. Как в этот злолютый час человек не думает уже, что он возможет долее пребывать в своем добром подвиге: враг все доброе представляет ему отвратительным; так по  миновании сего часа все для него просветляется, все делается приятным; все скорбное исчезает как будто его и не было, он опять находит себя усердным к доброделанию, и удивляется изменению своему на лучшее. И еще больше воспламеняется любовью к Богу узнав несомненно, яко верен Господь и никогда не попускает на нас искушений выше сил наших“.
Преподобный Малх в юности оставил отеческий дом и жил в одном уединенном монастыре. Когда он узнал о смерти отца своего, то захотел возвратиться домой, чтобы утешить овдовевшую мать и распорядиться своим имением, но на пути к дому его схватили сарацыны и отвели в глубину Аравийской степи. Здесь он достался в плен одному знатному господину вместе с некоторою старицею, захваченною вместе с ним разбойниками. Долго сносил преподобный самое тяжелое рабство, исполнял в доме господина все тягостные работы и пас его стада. Скорбя душою, в особенности при разлуке с братиею, преподобный единственно укреплял себя упованием на промысл Божий и среди тяжкого заключения своего не только не упал духом, но решился даже убежать из рабства; за ним последовала и плененная вместе с ним старица. Три дня пленники шли по знойной, безводной и открытой пустыне, не преследуемые никем. Но вот, наконец, видят они, что господин их гонится за ними с слугою на двух верблюдах. Где скрыться от преследования в открытой пустыне? Несчастным беглецам снова грозит участь попасть в руки врагов, чтобы испытать еще злейшую судьбу. Вдруг замечают они глубокий вертеп и туда-то стараются скрыться, хотя поздно, так как враги уже заметили их. Подойдя к вертепу, господин начал вызывать беглецов, но когда вызовы его оказались напрасными, то послал слугу своего вглубь пещеры. Слуга бросается туда с обнаженным мечем, но попадает в пасть львицы, которая имела тут свое логовище, и, таким образом, тотчас же растерзан львицею. Хозяин, видя, что слуга его не возвращается, сам кидается в пещеру, где и подвигается той же участи. Несчастные беглецы, в смертном страхе притаившиеся к стене недалеко от выхода из пещеры, ожидали и себе такой же смерти от разъяренного животнаго, но львица, взявши своего детеныша в зубы, спокойно выходит из пещеры, не тронув даже стоявших возле пещеры верблюдов. Уверившись в своем спасении и возблагодарив Бога, пр. Малх со старицею на оставшихся верблюдах возвратились на родину. Преподобный опять поселился в том же монастыре, где жил до плена, и мирно кончил свою святую жизнь.
Видите, христиане, как упование на Промысл Божий не посрамило угодника и спасло его от смерти, когда она стояла уже перед самым лицом его. Он в эти тяжелые минуты жизни не упал духом и твердо верил в помощь Божию. И ты, следуя сему поучительному примеру, в трудных обстоятельствах жизни не падай духом, а уповай на помощь милосердного Бога”.
“Когда настанет страшная брань от духа уныния, тогда надо крепко оградить себя от духа неблагодарности, опасаясь, чтобы не впасть в хуление; ибо враг во время уныния усиливается сразить душу именно этим оружием хулы и неблагодарности. Человек, одолеваемый унынием, по внушению врага, исполняется сомнения, страха и отчаяния, что он не может быть помилован от Бога, не может получить прощения грехов, избавления от вечных мук и спасения. Многие  тогда и другие худые помыслы вторгаются в душу, которых описать нельзя, и не отступают от нее ни во время, ни после чтения и службы. Все усилия тогда нужно употребить, чтобы не придти в отчаяние и не вознерадеть о молитве. К молитве надо приложить чтение и рукоделие, сколько можно, ибо то и другое подает помощь в борьбе”.
“А против духа неблагодарности и хулы говори так: “Иди за мною, сатано: Господу Богу моему поклонюся и Тому Единому послужу, и все горькое для меня прискорбное приемлю с чувством благодарения, как ниспосланное от Него, для очищения грехов моих, как написано: гнев Господень подыму, яко согреших Ему”. Тебе самому на твою голову неблагодарение и хула да обратятся, и тебе да вменит их Господь. Отступи от меня; Бог, создавший меня по образу Своему и по подобию, да низложит и да отженет тебя!”
“Ибо хитрость вражеской злобы для того и наводит уныние на нас, чтобы лишить душу упования на Бога. Но Бог никогда не допускает, чтобы душу уповающую на Него, одолели напасти, ибо знает все немощи наши. Если и люди знают, какую тяжесть может понести лошак, какую осел, какую верблюд, и налагает на каждого по силе его, не тем ли более разум Божий ведает, какое какой душе навести (допустить) искушение, чтобы сделать ее годной и способной к Небесному Царствию и удостоить ее не только будущей славы, но и здесь — утешения от Святаго Духа”.

Тщеславие.
Мы должны ограждать себя от духа тщеславия; ибо “он весьма сокровенно, со всяким ухищрением, вкрадывается в наши намерения и действия”.
Во всякое время да испытываем строго себя и свои занятия — внешние и мысленные: для Бога ли и для пользы ли душевной они совершаются? Ибо все дела должны мы совершать:

• во славу Божию,
• во спасение своей души,
• во спасение души ближнего.

И да бежим похвал человеческих, вспоминая слова пророка Давида: Господь рассыпа кости человекоугодников, и, сотворив брань, отгоним всякий льстивый помысл, внушающий сделать что-либо по человекоугодию.
Господь наш Иисус Христос принял оплевание ради нас, чтобы мы презирали человекоугодие и славу мира сего. И все святые шли по пути смирения.
“Говорили об авве Арсение и авве Феодоре Фермейском, что они более всякаго зла ненавидели славу пред человеками. Почему авва Арсений редко показывался кому-либо; а авва Феодор, хотя и показывался людям, но был для них как меч”.
Великое дело отвергнуть от души похвалу человеческую, но большее  — отвратить от себя похвалу бесовскую.
Не тот показывает смиренномудрие, кто охуждает сам себя (ибо кто не стерпит поношения от себя самого?); но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви.
Авва Кассиан рассказывал: пришел брат к авве Серапиону, — старец убеждал его сотворить молитвословие по последованию; но брат отказался, называя себя грешником, недостойным и самого образа монашескаго. Старец хотел омыть ему ноги; но брат не допустил его под тем же предлогом. Авва убедил его вкусить пищи, — и в то время, как он ел, старался с любовию вразумить его, говоря: сын мой! ежели хочешь себе пользы, то сиди в келлии своей, будь внимателен к себе и к своему рукоделию; ибо выходя из келлии, ты не получишь столько пользы, сколько пребывая в ней. — Брат выслушав наставление, огорчился и так изменился в своем лице, что это не могло укрыться от старца. Почему авва Серапион сказал ему: “Вот сей час ты говорил: я грешник, — обвинял себя, как недостойнаго жизни! а теперь так рассердился, когда я с любовию напомнил тебе о долге! Если хочешь быть истинно смиренным, то учись твердо  переносить сказанное тебе от другаго, и не говори праздных слов”. — Брат, выслушав сие, раскаялся пред старцем, и удалился от него, получив большую пользу.
“Святая Синклитикия сказала: как открытое сокровище оскудевает, так и добродетель узнаваемая и разглашаемая помрачается; как тает воск от огня, так и душа от похвал разсеевается и теряет свою силу”.
Тщеславный человек есть идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога; но в самом деле угождает не Богу, а людям.
“Авва Пимен сказал: усиленно домогающийся любви человеческой, лишает себя любви Божией. Не хорошо всем нравиться, — ибо сказано: горе, егда добре рекут вам вси человеци”.
Если кто побеждается иногда помыслом тщеславия против воли своей, таковый пусть исповедает помысл свой в молитве к Господу, и да преложит его на противное, смиряя и уничижая себя; и Сердцеведец, перед Коим открыта душа наша и всякое в ней движение, простит и не вменит нам его.
В Киево-Печерской лавре жил слепой старец Феофил, непрестанно погружавшийся в покаяние и, по причине непрестанного умиления, непрестанно проливавший обильные слезы, что признается верным признаком святой души, переселившейся в вечность помышлениями своими еще во время пребывания своего на земле. Феофил плакал над сосудом, и в него собрал значительное количество слез. Это было следствием не понятого им тонкого самомнения, столько душевредного для подвижника, который не должен давать никакой цены своим подвигам, вполне предоставляя оценку их Богу. За три дня до кончины своей Феофил прозрел, как ему то было предсказано его наставником, преподобным Марком. Поняв, что настало время переселения в вечность, Феофил удвоил свой плач и, имея в виду накопленныя им слезы в сосуде, умолял Бога, чтобы слезы его были приняты. Внезапно предстал пред ним Ангел с благоухающим сосудом, и сказал ему: “Феофил! хорошо, что ты молился и плакал: но напрасно ты хвалишься слезами, собранными тобою в сосуд. Вот сосуд гораздо больший того, наполненный твоими же слезами, которыя ты изливал при усердной молитве, и отирал или рукою или платком, или оставлял падать на землю и одежды твои. Я собрал их по повелению Владыки и Творца моего, а теперь послан возвестить тебе радость переселения к Тому, Кто сказал: Блажени плачущии, яко тии утешатся.
“В борьбе с помыслом тщеславия надо так поступать: когда почувствуешь побуждение чем-либо потщеславиться, тогда вспомним свои слезы и страшное оное предстояние наше пред Богом в особой нашей молитве, если имеем их. Если же нет у нас ни того, ни другого, представим себе исход наш из сего мира, и бесстыдное тщеславие этим отгонится. Если же и за сим оно гнездится в нас, убоимся — по крайней мере — того срама, который последует за тщеславием; ибо “возносящийся, еще здесь, прежде будущего века, не избежит унижения” — говорит святой Иоанн Лествичник”.
“А когда кто-либо станет нас хвалить, и своей похвалой, при содействии врага невидимаго и собственнаго нашего ослепленнаго сердца, породит в нас мысль, что мы достойны чести и повышения, и способны к занятию высоких мест, тотчас же вспомним себе множество и тяжесть согрешений наших, или одно только из них, наиболее гнусное, вообразим в уме нашем и скажем себе: суди, достойны ли похвалы и чести так поступавшие! …Тогда вдруг увидим себя совершенно нестоющими никакой и ничьей похвалы, и внушения бесовские отразятся и смущать нас более не станут, — сказал Никита Стифат. Если же нет в тебе больших и студных грехов, то помысли о том, сколь широка, совершенна и многообъемлюща всякая заповедь Господня, и увидишь, что все твое подвижничество — капля в сравнении с обширным морем”.
Так, всегда заботясь, будем всячески хранить себя от тщеславия. Если же не будем трезвиться, но часто склоняться к тщеславным помыслам, то, укореняясь, они породят в нас презорство и гордость — начало и конец всякому злу.

Гордость.
“Гордость есть отвержение Бога, бесовское изобретение”. Вспомним историю вопроса.
Тот Ангел, который стоял во главе земного чина и которому была вверена охрана земли, очутился во зле. Какие помыслы руководили этим Ангелом? Он возымел желание быть равным Богу, захотел сделаться богом для мира, или заменить собою Бога для мира. В этом проявилось неповиновение Богу и дерзкое возмущение против Него.
После грехопадения диавол облек душу человеческую в злобу свою, т. е. в грех, и человек стал носить одежду хулы, неверия, небоязненности, тщеславия, гордыни, сребролюбия, похоти.
И сейчас диавол не оставил своего желания быть богом для мира. Святому Антонию Великому было видение, когда падший дух, являясь, говорил: простритесь и воздайте поклонение. Таким образом падшие духи обманули язычников и признаны ими за богов.
Однажды демон явился преп. Антонию и сказал: “ Я — Божия сила, я — Божие провидение: могу даровать тебе благо, чего ты хочешь?” “Но я, призвав имя Христа, дунул на него… тотчас этот великан со всеми его демонами исчез”. “Сколько раз демоны называли меня блаженным, а я проклинал их во имя Господа! Сколько раз они предвозвещали мне прибыль воды в реке, а я отвечал им: какое вам дело до этого? Однажды приступили ко мне грозно, в подобии воинов, вооруженных разным оружием, намереваясь изрубить меня. Однажды, в ночное время, они пришли ко мне, произведя привидение света и говоря: Антоний! мы пришли к тебе и принесли свет; я, закрыв глаза, начал молиться, и немедленно угас свет нечестивых”.
Таков опыт борьбы и брани в людях, просвещенных благодатию Божией. Но есть и другой печальный опыт сынов человеческих, оказавшихся побежденными духом падшим. Каким образом? Пришедший грех, как разумная сила и сущность сатаны посеял всякое зло; он тайно действует на внутреннего человека и на ум, и борется с ним помыслами; люди же не знают, что делают сие, побуждаемые чуждою некою силою; напротив того, думают, что это естественно, и что делают сие по собственному своему рассуждению. Но душа человека не могла сама исцелиться и очиститься от течения злых помыслов, поэтому нужно было пришествие Спасителя, чтобы Он освободил ее из рабства и извел ее из тьмы. Сам Бог пришел вступиться за человека и избавить его от смерти.
Диавол знал о пришествии Мессии и зорко следил за Иисусом Христом. Святитель Димитрий Ростовский пишет: “Кто возненавидел Христа, ходящего во плоти на земле? Гордые князья и законоучители иерусалимские: “Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев?”. Кто предал Христа на смерть? Гордая иудейская синагога, мнящая себя святой, а Христа считающая грешником: “Мы знаем, что человек тот грешник”. Кто распял Христа? Гордый Пилат. Итак, проклята Богом гордость, как Давидом Гелвуйская гора. На нее не сходит с небес ни роса, ни дождь, поскольку на ней был убит иноплеменниками Саул с тремя своими сыновьями. Поэтому на гордого не сходит ни роса благодати Божией, ни дождь милосердия Божиего”.
“Из-за гордыни Навуходоносор лишился царства и со скотами, как скот, семь лет ел траву: тысяча тысяч падений совершается из-за гордыни”.
Гордый человек ищет славы, чести и похвалы; он всегда  хочет казаться значительным, указывать, повелевать, начальствовать.
Вспомним еще пример из истории — Гитлера. Геринг говорил о национал- социализме: “Каждое учение имеет свою эмблему. Мы заменили крест портретом фюрера; наши образы святых — знамена со свастикой; Евангелие заменили нашей библией — книгой “Майн Кампф”. Как раньше считали годы от рождения Христа, так ныне будут считать от рождения третьего рейха. Неверно говорить, что национал-социализм хочет основать новую религию, он уже есть новая религия”. Из доверительных бесед фюрера с Германом фон Раушингом мы узнаем, что Гитлер верил, будто из земли (из валгалы), а попросту говоря из ада, он черпает ту силу, которая позволяет ему управлять миром. Вместо Бога — космос, вместо сил любви — силы земли, подземные силы ненависти. Лику Христа был противопоставлен лик антихриста.
Имеющий сопротивником своим Бога, мерзкий и нечистый перед Ним, где, в чем, когда и какое может  обрести благо? От кого получит милость? И кто очистит его? Горестно и говорить об этом… Кто поработил себя сей страсти — гордости, тот сам для себя и бес и враг, тот в себе самом носит скорую гибель. А о кончине  гонителей церкви Христовой — всем известно.
Первый гонитель христиан — император Нерон был свергнут с престола и исчез безвестно.
Домициан, по жестокости подобный Нерону, попал в плен неприятелей и ими был умерщвлен.
Декий был убит на войне, и тело его съедено хищными зверями и расклевано птицами.
Валериан был взят в плен персами и там ему назначено было исправлять самую унизительную должность: он обязан был изгибать свою спину и подставлять ее вместо ступени персидскому царю всякий раз, когда тот садился на коня. А когда помер Валериан, то с него содрали кожу и повесили на позор римлянам.
Диоклетиан впал в жестокую болезнь, которая еще более усилилась от огорчения и своеволия народа, ниспровергшаго его статуи, наконец он лишился рассудка и уморил себя голодом.
Максимин Геркулий, отказавшись от престола отравил себя ядом.
Главный виновник десятого и последнего гонения Галерий был поражен неисцелимою болезнию, которая, несмотря на все старания и все искусство врачей, усиливалась все более и более, так что наконец и врачи не могли близко подходить к нему — от нестерпимаго смрада, выходившаго из его ран. Среди таких ужасных мучений он познал могущество Бога христианскаго, вспомнил все свои жестокости против христиан и издал указ о прекращении гонения. Но так как обращение гонителя было не глубокое, то смерть прекратила его мучения.
Споспешник и преемник жестокостей Галерия Максимиан имел смерть не менее мучительную. Оставленный всеми своими приближенными, он решился на самоубийство — принял яд и четыре дня терпел ужаснейшие мучения, не только в теле, но и в душе; ибо ему представлялся в болезни Сам Судия небесный и грозил ему Своим правосудием; наконец с жесточайшими мучениями, как бы среди пытки, нечестивый Максимиан изверг свою душу.
Таким образом почти все ожесточенные гонители христиан испытали на себе заслуженный ими гнев правосуднаго, нелицеприятнаго Бога, тогда как Констанций Хлор, покровительствовавший христианам, мирно и благополучно управлял своею страною и мирно скончался. В лице его сына, Константина Великаго, Господь готовил Своего избранника, который должен был даровать мир и свободу церкви Христовой.
Итак, будем бояться и страшиться гордыни, будем отревать и отгонять ее от себя всевозможно, всегда памятуя, что без помощи Божией никакое добро не может быть сделано, что если оставлены будем от Бога, то, подобно тому, как лист колеблется, или как прах возметается вихрем, — будем мы смятены и поруганы от диавола и сделаемся от людей предметом плача. Уразумев это, всеми мерами постараемся жизнь нашу проходить в смирении.
“Во-первых, нужно ставить себя ниже всех, т. е. почитать себя ниже и хуже и грешнее всех людей, сквернее всех тварей, потому что человек вышел из порядка, указаннаго всякому естеству тварей, и хуже самых бесов, потому что они преследуют нас и побеждают”.
“Во-вторых, избирать всегда последнее место на трапезах и в собраниях посреди братии, носить худшую одежду, любить черные и низкие работы, при встрече с братией каждого предварять низким и чистосердечным поклоном, любить молчание, не быть велеречивым в собеседованиях, избегать спорливости и противоречий, быть в трудах, не выказывать себя, не любить делать напоказ, и не настаивать на своем слове, хотя бы оно казалось справедливым; ибо “у новоначальных внутренний человек сообразен с внешним”, — сказали отцы. “Если же внешний не благоустроен, не доверяй благоустроению и внутреннего человека”, — говорит святой Василий Великий”.
“Святой Григорий Синаит говорит, что “тщеславие и гордость низлагаются, а смирение рождается и возрастает от самоукорения, выражаемыми такими, например, словами: Верно ли я знаю грехи других, какие они и сколько их? И превышают ли они мои беззакония, или с ними равняются? Не ниже ли всех мы, о душа моя, по невежеству своему? И не то же ли мы, что земля и прах под ногами их? Воистину — всякий, кто во власти бесов, тот горше и злосчастнее их самих. С ними ты, окаянная душа, низринулась в бездну…, а поэтому, будучи жертвой тления, ада и бездны, как ты прельщаешься умом своим и почитаешь себя праведной, будучи греховна, скверна и по злым делам своим бесподобна!.. Увы мне, пес нечистый и всескверный, в огонь и тьму кромешную осужденный! Горе прельщению и заблуждению твоему, о злобесне!”

1. Все это говорится о гордости иноческой в собственном смысле, когда гордостный помысл входит в душу человека вследствие того, что он много потрудился, много подвизался, много претерпел озлоблений на пути добродетелей, или ради благоговейного жития.
2. Но есть еще гордыня, свойственная только мирским людям, когда кто- либо тщеславится званием и преимуществами монастыря, или многочисленностию братства, — сказали отцы. А гордость тех, которые гордятся множеством сел и имений монастырских, или известностию в мире и знакомствами, не знаю, как и назвать, — говорит преподобный Нил.
3. Есть между иноками и такие, которые высятся перед прочими ничимже — ничего своего не имея, т. е. хорошим голосом, способным к пению, или языком, годным для звучнаго чтения и произношения. Какая честь и похвала от Бога человеку за то, что составляет не его собственность, не от его воли зависит, а от природы?!
4. Некоторые еще тщеславятся искусством в рукоделии; суд о них таков же.
5. Иные кичатся известностью в мире родителей своих, или славою родственников, или и тем, что сами до поступления в иночество находились в почестях и в числе сановников. Это крайнее безумие, ибо все сие надлежало бы скрывать. А кто, по отречении своем от мира, стал бы домогаться славы, искать и принимать почести от людей — стыд ему! Такового чествования надобно скорее стыдиться, а не воздыматься им. Заискиваемое прославление для инока — не слава, а студ: сих слава студ есть”.

Если кто-либо ради добродетельнаго жития своего, будет нагло стужаем и борим от помыслов тщеславия и гордости, то нужно знать ему, что для побеждения этих помыслов нет более сильнаго оружия, кроме молитвы к Господу Богу. Боримому нужно из глубины души взывать: “Господи, Владыко и Боже мой! Дух тщеславия и гордыни отжени от меня; дух же смирения даруй ми, рабу Твоему!” А вместе с этим и укорять себя нужно, как сказано выше, ибо Лествичник, как бы от лица тщеславия  и  гордости, говорит: “Ежели сам себя чаще перед Господом укорять будешь, — нас как паутину расторгнешь”.
Гордостью, впрочем, святой Исаак Сирин не то называет, когда гордостная мысль только пробежит в уме, не порабощая его и не задерживаясь в нем; ибо за один невольный помысл Бог не осуждает и не наказывает. Если человек, как скоро явится в душе гордостная мысль, тотчас же отринет ее страстные движения, то это не что иное, как поползновение, за которое Господь не истязует. Но гордыня собственно есть то, когда человек гордостные помыслы принимает как будто приличные и достодолжные и не почитает их за губительные и богопротивные. Верх же гордости, когда страсть сия обнаруживается и в словах и в делах: это не останется без осуждения. Так и о тщеславии и вообще о каждой страсти говорят отцы.

О зависти.
“Из зависти, как из источника, проистекает для нас смерть, лишение благ, отчуждение от Бога”.
“Зависть — это поругание природы, вражда против того, что дано нам от Бога, противление Богу”.
Тем, которые не освободились от этой болезни, невозможно совсем избежать гееннского огня, освобождаться от болезни мы станет тогда, когда помыслим, как возлюбил нас Христос и как повелел нам любить друг друга.
“Завистливый живет в непрестанной смерти, всех считает своими врагами, даже тех, которые ничем его не обидели. Он скорбит о том, что воздается честь Богу; радуется тому, чему радуется диавол”.
“Зависть — страшное зло и полна лицемерия. От нее страсть к славе и стяжанию; от нее властолюбие и гордость. Она породила сребролюбие”.
Поэтому научись относиться к зависти, как к тяжкому греху, и каяться в нем. Если так поступишь, то вскоре исцелишься от этого недуга.
Корень зависти — гордость.
“Корень и начало зависти есть гордость. Гордый не может терпеть, чтобы кто-нибудь был ему равен, а особенно выше его, был в благополучии, потому и негодует о возвышении его”.
Страсть эта есть в тех, которые мнят о себе, что они есть нечто в мире, и так высоко о себе мечтая, прочих считают за ничто.
Смиренный завидовать не может, ибо видит и признает свое недостоинство, прочих же считает более достойными.
“Цель зависти в том, чтобы того, кому завидует, видеть в неблагополучии. Она рождается, когда начинается благополучие другого; перестает, когда прекращается его благополучие и начинается злополучие”.
Какие примеры мы видим из истории человечества?
“Зависть научила Каина восстать на брата своего Авеля и убить его. Дело зависти, что Иосиф продан в Египет. Зависти должно приписать то, что иудеи вознесли на крест Христа, Господа и Благодетеля своего”.
“Так от гордости начинается зависть, от зависти ненависть, от ненависти злоба; злоба приводит к самому неблагополучному концу. Поэтому святой Иоанн Златоуст говорит: “Корень убийства — зависть”. Зависть гибельнее и труднее для излечения, чем все пороки. Завистливого раздражает чужое счастие”.
Всякая страсть противна истине и добру, зависть же больше всех, ибо сущность ее составляет ложь и злоба. Эта страсть самая несправедливая и самая ядовитая для носящего ее.
“Зависть требует свержения с горы своего противника. Люди же добрые, доброжелатели, у которых симпатии (т.е. доброе расположение души к ближнему) преобладает над эгоистическими чувствами, не страдают от зависти. Это указывает путь к погашению зависти всякому. Надо спешить возбудить доброе чувство особенно к тому, которому завидуешь и обнаружить это и делом — тотчас зависть и стихнет. Но так оставить ее — измучит, иссушит и вгонит в гроб, если не одолеешь себя и не прекратишь делать зло тому, кому завидуешь“.
Зависть — это вражда против Бога.
“Зависть равносильна убийству: это причина первого человекоубийства, а потом и Богоубийства “.
Святитель Иоанн Златоуст рассуждает: “Зависть — это корабль адский, гибельный! Твой владелец — диавол, кормчий — змий, Каин — главный гребец. Змий, будучи кормчим, привел Адама к смертному кораблекрушению. Каин — старший гребец, потому что первый по зависти совершил убийство. Мачтою служит райское древо преслушания, снастями — ветви грехов, матросами — завистники, корабельщиками — демоны, весла — хитрость, а руль — лицемерие. О, корабль — носитель бесчисленных зол!.. Там живет вражда, ссора, обман, сварливость, ругань, злословие, хула — все это носит адский корабль зависти. Потоп не в силах был поглотить этот корабль, но Иисус потопил его силою Духа, источником Крещения”. Служение этой страсти и в земной жизни не дает отрады, но в загробной приносит страдание.
В видении Новоафонского послушника читаем: “…Мой проводник отворил одну дверь и мы за нею увидели людей, которые сидели на горячих плитах голыми, сами себя рвали за волосы и кричали: “горе нам гордым!” Сзади их страшилища держали железными крючками. Я сильно испугался при виде их и думал, что и меня зацепят крючком. Мой проводник велел мне сделать крестное знамение, не бояться и объяснил, что сии люди терпят такое наказание за гордость, так как они никого не признавали и никого не любили”.
Побеждай зло добром.
“Зло не уничтожает зла. Но если кто делает тебе зло, тому ты делай добро, чтобы добрым делом уничтожить злобу”.
“Если кто-нибудь станет тебе строить козни  и делать зло, будь выше этих стрел, потому что не переносить зло, а делать зло — вот что действительно означает страдать от зла”.
Многие сыны мира сего объявляют: не отвечать злом за зло есть трусость, надо ответить оскорбляющему тебя отмщением, зло за зло — вот эмблема мира сего. Но такой призыв — есть поражение, порабощение злом. И душа человека, призванная созидаться во благо Духом Святым в храм Божий, созданная быть другом Божиим, должна сотворить брань в себе и не допустить в себя духа злого, требующего отмщения. Гораздо больше мужества в том, кто не отвечает на зло, а подвигом терпения ведет борьбу с диаволом, который истинный наш враг, а людям соболезнует, что его слушают.

Ложь и клевета.
“Диавол учит нас изворотливости в слове, чтобы, когда спрашивают, не высказывать нам вины своей и чтобы, сделав грех, извернуться и оправдать себя”.
“Мысленно лжет тот, кто принимает за истину свои предположения, то есть пустые подозрения на ближнего”.
“Жизнию своею лжет тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержанным, или, будучи корыстолюбивым, говорит о милостыне и хвалит милосердие”.
Иудеи лгали, когда хотели затмить истину Воскресения Христова, говоря: ученики украли.
Видим, что разная бывает ложь в мире. “Лжет купец, когда говорит, что товар его такой-то цены стоит, а это не так. Лжет свидетель на суде, когда говорит то, чего не видел и не слышал, или не говорит того, что видел и слышал, и черное называет белым, и горькое — сладким… Лжет работник, который, взяв достойную цену, обещал работать усердно, но работает лениво или совсем не работает. Лжет должник, который занимает деньги и обещает отдать, но не отдает… Лжет пастырь, который обещает и присягает пасти стадо овец Христовых, но не пасет или нерадиво пасет их. Так, лжет христианин, который в Крещении святом обещает работать Христу Господу, но не работает. Таков всякий, кто по святом Крещении беззаконнует и прилепляется к суете мира сего “.

Одна из разновидностей лжи:

Клевета.
В видении послушника об участи пребывавших в клевете сообщается страшное: “У клеветников изо рта стекала черная пена, как сажа, и сами они были с черными лицами”.
Поэтому будем всемерно беречься от клеветы.
Об отсутствующем нельзя говорить ничего с намерением очернить его — это есть клевета, хотя бы и сказанное было справедливо.
“Есть только два случая, в которых позволительно говорить о ком-нибудь дурное (но правду): когда необходимо посоветоваться с другими, опытными в этом, как исправить согрешившего, (тот же, кто покрывает грех ближнего, становится соучастником греха), и когда нужно предостеречь других (не многословя), которые по неведению могут быть в сообществе с плохим человеком, считая его добрым. Кто без такой необходимости говорит что-нибудь о другом с намерением очернить его, тот клеветник, хотя бы и говорил правду”.
“Не должно и доверять говорящему дурное, потому что клевета часто бывает от зависти…”
“Если враг располагает к клевете — оградим себя молчанием”.
Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин поучает в своих правилах для монашествующих: монах должен соблюдать три правила, быть: СЛЕПЫМ, ГЛУХИМ И НЕМЫМ.
СЛЕПЫМ — чтобы тебе, подобно слепому не смотреть на то, что не служит к назиданию, чтобы, соблазнившись, не избрать худшего.
ГЛУХИМ — чтобы не внимать, подобно глухому, тем словам, которые произносят непокорные, упорные, порицатели и подобные им, кои очень легко могут развратить своим примером.
НЕМЫМ — по примеру псалмопевца: “Рех: сохраню пути моя, еже не согрешити ми языком моим: положих устом моим хранило, внегда возстати грешному предо мною; онемех и смирихся и умолчах от благ”, чтобы быть тебе неподвижным и ничего не отвечать, подобно немому, когда слышишь злословия, когда наносят тебе обиды.
“Никогда не принимай клеветы на ближнего своего, но останавливай клеветника такими словами: “Оставь, брат, я каждый день грешу еще более тяжкими грехами, как же нам осуждать других?” “.
“Душа клеветника имеет язык с тремя жалами, ибо уязвляет и себя, и слышащего, и оклеветаннаго”.
Путем поношения и уничижения шествовал нам Сам Христос, никакого греха не сотворивший. Клеветали на Господа, что Он любит пить вино и есть, что Он друг мытарей и грешников, самарянин, что Он беса имеет и исступлен, — Тот, Который всяким образом искал погибших, но называли Его и лжецом, развращающим народ: “мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю”. Страдали от клеветы и апостолы. Но всему будет конец. Злоречие и терпение кончится, хулящие и терпящие от хулы каждый свое восприимут от правды Божией. Хула обратится в вечное поношение и срамоту хулящим, а поношение терпящим в вечную славу.
Предание церковное сохранило печальное знание: “Мы увидели в очень темном месте сидевших иноков. Лица у них были настолько мрачны, что трудно было рассмотреть их. Они зевали ртами, из которых выходила сажа. Когда я спросил, за что эти иноки попали сюда, — мой проводник ответил: они любили посещать светлые дома мирских людей, перед которыми осуждали свои монастыри. Идя далее, мы увидели страшилищ, которые цепями вязали и скручивали людей и в ушах сверлили сверлами. Я сильно испугался. Мой проводник велел мне креститься и сказал: “Этих людей мучат за то, что они в храме Божием плохо себя держали, обращались по сторонам, занимались разговорами, а молитву не творили”.

Лукавство.
“Лукавый человек, во-первых, обманывает собственную душу: лукавство его обращается на главу его: “обратится болезнь его на главу его, и на верх его неправда его снидет”. Святые Отцы предостерегают: “Не своди знакомства с человеком лукавым, дружба с лукавым — дружба с диаволом”.
Что же такое лукавство? “Лукавство есть извращение простоты, обольщенный разум, лживое оправдание себя благими намерениями… Скрытность сердца, бездна лести, навык лгать, превратившееся в природу самомнение, противник смирения, личина покаяния, коварная улыбка при обличениях, словом — бесовское житие”.
“Лукавство есть… бесовское безобразие, которое потеряло истину и думает утаить это от многих”.
Лукавый всегда завидует, всегда соперничает, всегда ожесточается, в угоду всякому переменяет расположение: с целомудренными уважает целомудрие, с невоздержанными — невоздержен, лукавство глубоко прикрыто. Людей такого нрава Господь называет волками хищными, которые являются в одеждах овчих.
Из жития блаженного Василия Московского чудотворца есть пример наказания лукавым:
Один из вельмож московских любил блаженного Василия, и сам Василий нередко посещал его. Однажды когда юродивый пришел к нему в лютый мороз, боярин стал умолять его, чтобы, по крайней мере, в такое суровое время прикрыл наготу свою. “Истинно ли желаешь сего? — Истинно желаю, — отвечал боярин, — чтобы ты облекся в мои одежды, ибо люблю тебя от всего сердца”. Улыбнулся блаженный и сказал: “Добро, господин мой, делай как хочешь, ибо и я тебя люблю”. Обрадовался боярин и вынес ему собственную лисью шубу, покрытую красным сукном, и Василий, облекшись ею пошел по улицам и площадям города. Лукавые люди, увидев издали святого в столь необычайной одежде, умыслили коварно испросить у него шубу. Один из них лег на дороге и преставился как бы мертвым, другие же, когда приблизился к ним юродивый, пали пред ним на землю и просили подать им что-либо для погребения лжеумершего. Вздохнул блаженный Василий из глубины сердца о их окаянстве и спросил: “Истинно ли мертв их товарищ и давно ли скончался?” Они отвечали, что в сию только минуту, и блаженный, сняв с себя шубу, покрыл мнимо усопшего, говоря: “Писано в псалмах: лукавнующие потребятся”. Когда праведник отошел, обманщики обнаружили, что их товарищ действительно мертв.
Смертию наказаны Анания и Сапфира, когда утаив из цены проданного имения, солгали Апостолу Петру. “Анания, — воззвал Апостол, — Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех слышавших сие”.

Двоедушие.
“Скрытое лукавство вредоноснее явного”.
Наступит время воздаяния, когда Господь “осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения”, когда за всякое праздное слово, тем более за слово и дело лицемерное, настигнет сынов человеческих суд Божий.
Не знала сей истины Феодора, знатная женщина, жившая в Александрии. Она поверила врагу — диаволу, тайно внушавшему и убеждавшему, будто грех, сотворенный во тьме, — грех, коего не видит солнце, не будет узнан Богом.
Честно живя в супружестве, она впала в такое искушение. Один юноша стал склонять ее к прелюбодеянию и послал к Феодоре искусительницу, которая, имея пособником сатану, стала говорить Феодоре о юноше. Та возражала: “Если я послушаюсь, то само солнце, светящее на нас, будет пред Богом свидетелем греха моего! — В таком случае, — посоветовала соблазнительница, — когда зайдет солнце и настанет темная ночь, ты в сокровенном месте исполни желание юноши, и никто не узнает дела вашего и не будет свидетеля пред Богом, ибо ночь глубока и тьма все покроет”. Феодора сказала: “О, хорошо было бы, если бы Бог не узнал греха, творимаго ночью! — Так и будет, — отвечала искусительница; — ибо Бог видит только те грехи, которые освещает солнце, а то, что делается во тьме, как Он может видеть?”
Итак, Феодора послушалась лукаваго совета и совершила во тьме ночной беззаконие…
Но, с появлением утренней зари, в сердце ее немедленно возсиял свет милосердия Божия: ибо, сознавши свой грех, она стала сокрушаться, стала стыдиться самой себя и по собственному опыту уразумела, что пред Богом ничто не может утаиться, и сколь великое покаяние проявила она тогда.
Обличил лукавство слуги своего Гиезия пророк Елисей. Когда пророк исцелил сирийского начальника Неемана, то Нееман хотел дать ему подарки или деньги, в благодарности прославляя Бога. Но пророк Елисей отказался. Слуга же его Гиезий все видел и решил обмануть человека Божия. Он погнался за Нееманом и слукавил: “К моему учителю пришли двое бедных. Ему нечего подать им, у самого ничего нет. Дай ему денег (талант) и две одежды”. Взяв два больших мешка денег и одежды, он все спрятал, желая утаить от пророка. Но можно ли обмануть пророка, которому Бог открывает все, даже и то, что еще будет. “В наказание за твою ложь, — воскликнул пророк, — болезнь Неемана перейдет к тебе, а от тебя и к детям твоим”. И вышел бедный Гиезий от пророка весь в проказе.
Поэтому, взывают Святые Отцы, пусть каждый ограждает себя страхом Суда Божия, чтобы хранить себя и в слове, и в деле от лицемерия и двоедушия.

Лицемерие.
“Тот лицемер, кто напоказ принимает чужое лицо; будучи рабом греха, надевает маску свободного”.
“Не смешон ли стал бы для тебя ворон… если бы он, окрасившись белым, стал представлять из себя лебедя?.. “.
Лицемеры — это “оцеживающие комара, а верблюда поглощающие”, то есть малые грехи замечающие, а великие ставящие ни во что.
“Лицемером назвал Господь начальника синагоги, ибо он показывал себя хранителем закона: “Есть шесть дней, в которые должно делать, в те и приходите исцеляться, а не в день субботний”, а внутренне был хитрецом и завистником: “Не потому негодует, что нарушается суббота, а потому, что прославляется Христос”.
Всеми силами старайся не произносить устами одного, имея другое в сердце. Тяжко состояние, когда на устах святость, а в сердце беззаконие и злоба.
Поучительный пример из жизни Нитрийских пустынников да сохранит и наше сердце от лжи:
Когда мы (монахи) пришли, блаженный Иоанн Ликопольский приветствовал нас, обращаясь к каждому с веселым лицем, а мы прежде всего попросили его помолиться о нас. Потом он спросил, нет ли с нами кого-нибудь из клириков? Мы отвечали, что нет. Но он, осмотрев всех, узнал, что между нами есть диакон. Диакон скрывал свой сам по смирению, считая себя, в сравнении с такими святыми, едва достойным имени христианина, не только этого сана. Указав на него рукой, преподобный сказал: “Вот диакон”. Когда же он продолжал отказываться, святой, взяв его за руку, облобызал его и, вразумляя сказал: “Чадо! Не отвергай благодати Божией и не лги, отрицая дар Христов. Ложь чужда Христу и христианину, будь она сказана по малому или по важному поводу. Если даже для доброй цели говорят ложь, и это не похвально, ибо ложь, по слову Спасителя, от диавола”. Диакон принял кроткое обличение старца.

Человекоугодие.
“Чем обличается человекоугодник? По отношению к хвалящим его он проявляет усердие, а для порицающих не хочет ничего сделать “.
Человекоугодие есть проявление добрых нравов напоказ перед людьми и для людей.

Беседа двенадцатая.

Великий философ позитивизма Джон Стюарт Милль говорил, что “только со Христом наступает признание ценности каждой единичной человеческой души. Это отрицать не может никто. Можно относиться ко Христу как угодно, но не признавать истории, что именно Он возвел человечество на такую высоту — не в праве никто”.
Какая цель всех ересей? Разрушить человеческую личность, человеческую душу. В различных ересях личность человека обесценивается, потому научает этой лжи диавол, а он хочет погибели человека.
В католичестве: учения о сверхдолжных заслугах святых, индульгенциях и чистилище; самый акт спасения представляется каким-то контрактом, торговым договором. Заслуги Спасителя при этом делаются, если не излишними, то, по крайней мере, непонятными и малозначительными. А личность человека уже совершенно исчезает и теряется, потому что одна личность заменяет другую своими заслугами. Личная порочная жизнь ничего не значила для индульгенций, дававшихся не только за предков, но и за все потомство на тысячи лет. “О, Ватикан! Ты обогащаешься на грехах своих чад!” — говорили святые отцы. C IX столетия начало оформляться отступление от Вселенского Сознания, от Соборнаго Разума — т. е. от Единой Церкви — римского епископа, который, подобно деннице, увлек за собою и некоторые поместные церкви Западной Европы.
Ужасом веет от римской теории о главенстве и непогрешимости римскаго епископа: в римском Требнике (около 1600 года) есть слова, согласно которым Христос, якобы, передал ап. Петру все царства мира: “Ты еси пастырь овец, тебе Бог передал все царства мира”. Евангелие не знает таких слов Христа Петру, эти слова были сказаны Христу искусителем: “Я дам Тебе все царства мира”.
Как говорит Достоевский в “Идиоте”, католицизм опаснее атеизма, потому что проповедует он искаженного и поруганного им Христа. Захватив земной престол, Папа взял меч и прибавил “ложь, пронырство, обман, фанатизм, злодейство”. Католицизм опасен именно тем, что он предлагает подмену, подделку Христа. Нарождается “безбожная  религиозность”. Так , католический священник о. Кардонель в своей книге писал: “Мы не идем по направлению к другому миру; нет Неба, нет потустороннего, нет ничего иного, а только полное углубление того, что мы есмы…”
Итак, мы видим, как “поднимает свою голову религия человекобожества, т. е. поставление человека с его страстями, неустойчивостию, извращенностию и преходящестию на место Бога… Это уже не “потусторонность”, а явная опасность полной подмены Царства Божия царством зверя”, это уже та страшная мнимая религия, “приход которой предносился встревоженному взору Достоевскаго в его “Бесах”, это уже — “Мы не с Тобой (т.е. не с Христом) а с ним” (духом гордыни и лжи, искушающим Господа) — великаго Инквизитора.
“Римский первосвященник, который является на земле заместителем Бога и Господа нашего Иисуса Христа, — обладает  полнотой власти над племенами и царствами, и всех судит” …здесь мы присутствуем при великом соблазне поклонения не Христу, а духу лжи и гордости, а отец лжи — Сатана”.
Начиная с XV-го столетия, в западноевропейских странах началось движение протеста против нравственного упадка папского двора, против заблуждений Рима в области веры и иных злоупотреблений римскаго духовенства. Это движение протеста привело, в странах средней, северной и северо-западной Европы, к образованию протестантских церквей, а именно:

• Лютеранской — в Германии, Дании, Швеции, Норвегии и Голландии;
• Реформаторской — в Швейцарии и Северной Америке, и
• Англиканской — в Англии (в Сев. Америке — епископальная).

А так как протестантизм заключает в себе церковно-разрушительные начала, ибо отвергнув Священное Предание и всякое посредство в изучении и понимании Святаго Писания, протестанты на место их поставили ничем не стесняемый произвол разума: мой разум — единственный судья в делах веры, т. е. это тот же процесс обожествления человека.
Религию низвели на степень рациональной философии и проложили путь всевозможным заблуждениям ума человеческаго. появляется множество разнообразных рационалистических и натуралистических школ, или лучше — сект, число которых в настоящее время превышает 250.
В лютеранстве догмат таков — стоит быть уверенным в получении блаженства, чтобы в действительности обладать им. Для оправдания человека ничего не нужно, кроме внутренней личной уверенности в своем спасении.
В реформаторстве: все обращено к научению одного рассудка, что в результате привело к материализму, т. е. отрицанию Бога вообще.
Церковь на Западе перестала быть Божественным установлением, потому что человек своим разумом изменил все догматы Церкви.
“Индивидуальный разум не дан нам законченным и зрелым, посему не может он один вместить всю сокровищницу Церкви, все богатство Истины; он должен развиваться и расти в соответствии с нашим духовным ростом, который происходит в сердце человека, почему и Спаситель говорит: “Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят”. “Не индивидуальный разум, — как учат протестанты, — а лишь Соборный Церковный Разум является носителем Истины”.
В то время, как Православная Церковь остается верной Христу, Который и есть “Путь и Истина и Жизнь”, западный мир все более удаляется от Благой Вести, от апостольскаго наследия. Царство Небесное уже не ставится как высшая цель и вместо этой цели, Богом установленной и Христом открытой, выдвигаются земные цели, сначала т. н. цели гуманизма, а затем имя Христа используется для осуществления идей — создания единаго правительства, мировой Диктатуры, — всеобщаго мира на земле, введение равенства и одинаковости, которые распространиться должны не только на питание, но и на веру и нравственность, на духовную жизнь.
“Церковь, как общество радостных, которые имеют надежду и жизненно значительную весть для мира, которые борются за экономическую справедливость и за человеческое достоинство, которые исполнены заботы о больных и униженных и признают полную ответственную свободу научных изысканий и искусства”, — так гласит один из тезисов Мирового Экуменического cъезда в Упсала, 1966 года.
Спасение мыслится в братском единении человечества, точнее, в социальном коллективе, в прогрессивной демократии, но — вне Бога, без Христа.
“Слово Плоть бысть” и “мы видели славу Его”, — “видели и свидетельствуем вам сию вечную Жизнь, которая была у Отца и открылась нам”- cвидетельствует Апостол Иоанн Богослов. Сын Божий вошел в мир, к нам пришел; великая тайна Воплощения, страдание и воскресение — это реальность, которою живет Христова Церковь. “Бог воскресил Его из мертвых, ибо ей невозможно было одолеть Его… чему мы все свидетели”, — отсюда — Радость Вечной Жизни и ее торжество: “Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, инаго вечнаго жития начало” — Христос воскресе! — “Сия есть победа, победившая мир — вера наша” — в этом сущность Православного исповедания и благовестия.
И если религия отвечает на вопрос: в Кого веровать и как веровать; то нравственное богословие отвечает на вопрос: как жить… И когда нарушается чистота исповедания и происходит отпадение от полноты Истины, нарушается и нравственность сынов человеческих, не оказавшихся верными Богу.
Во время распространения католицизма нравственность падает. Один византийский историк Никифор Григора так характеризует современное ему общество: души всего христианского мира блуждают точно по какой-нибудь непроходимой и безводной пустыне. Безсовестность… Все слилось в безразличную массу. Люди впали в бессмысленное состояние и не стало человека, который мог бы сам решить, что полезно и какими признаками отличается благочестие от нечестия”. Греки глубоко пали в нравственном отношении. Астрология, магия, прорицания и гадания были в большом ходу.
Вместо искания Царствия Божия запад стал возвращаться к язычеству. Стали восхвалять красоту человеческого тела и его силу. В эпоху Ренессанса гадали на трупах, заклинали публичных женщин, вызывали демонов, занимались хиромантией, бросали в море Распятие с ужаснейшими богохульствами. Атеизм, хотя и не был возрожденческою идеей, но антицерковность стала корениться в тогдашнем быту.
Повсюду происходила ломка коренных основ жизни и начиналась борьба с Церковью, которая возвещала благочестие и возвышала достоинство человеческой личности.
В России подобная трагедия развернулась с реформ Петра I, которые положили начало упадку в духовной жизни России. Царь сам стал главой Церкви, упразднив Патриаршество. Священный Синод стал одним из государственных ведомств. Петр I решил сломать весь быт русского человека, изменить его по западному образцу.
Князь М. М. Щербатов пишет в статье “О повреждении нравов в России”:
В коль краткое время повредились повсюду нравы в России. Несть ни почтения от чад к родителям, несть ни родительской любви к их исчадию, которые с радостию отдают воспитывать чуждым иностранцам детей своих. Несть искренней любви между супругами. Несть дружбы, ибо каждый жертвует другом для пользы своея. Несть любви к отечеству, ибо почти все служат более для пользы своей, нежели для пользы отечества.
Касательно до внутреннего жития, хотя сам государь довольствовался самою простою пищею, однако он ввел уже в употребление прежде не знаемые в России напитки. Начали уже многие дома упадать, и упадающие ожидать милости государевой… Начали люди наиболее привязываться к государю и к вельможам, яко ко источникам богатства и награждений.
Грубость нравов уменьшилась, но оставленное ею место лестию и хамством наполнилось. Оттуда произошло раболепство, презрение истины, обольщение государя и прочее зло…
Уменьшилась вера, исчезла любовь к Богу и Святому Его закону, и нравы, за недостатком другого просвещения, исправляемые верою, потеряв сию подпору, в разврат стали приходить.
Не могу я удержаться, чтобы не охулить развод его с первою его супругою рожденною Лопухиной, и второй брак по пострижении первой супруги с племянницею Екатериною Алексеевною; ибо пример сей нарушения таинства супружества, ненарушимого в своем существе, показал, что без наказания можно его нарушать. Многие сему подражали и не токмо из вельмож…
Такими степенями достигла Россия до разрушения добрых нравов.
Прорубленное Петром I окно в Европу превратилось в широкую улицу, по которой огромными толпами шли мистики-реформаторы… Началось унижение Православной веры и русской народности.
Петр стал главой Церкви и появилось корыстолюбие, раболепство, легкость нравов, стало много тюрем, ссыльно-каторжных поселений, немцы и иностранцы проникали в управление.
А Императрица Екатерина II закрыла 545 монастырей, при ней ссылали и бросали в тюрьмы священнослужителей, стали строить кирхи, костелы, синагоги, блудилищные дома и тюрьмы. Екатерина способствовала распространению гипноза, спиритизма, гадания, теософии, положив тем начало демоническому культу — служению диавола.
На пути сатанизации человечества еще одно ложное состояние духа — в буддизме — приводит человека к “союзу”, ибо слово йога с санскрита означает “союз”, “соединение”, но не с Богом, а с сатаной.
Буддизм отрицает собой христианство, он не принимает всемирно искупительной жертвы Христа Спасителя, заменяя ее эволюцией, делающей каждого сверхчеловеком и “божественным”. Буддизм — проповедь безбожия, материализма.
Как пишет Серафим Роуз о буддистах: “Мы, индийцы, прежде всего поклоняемся человеку! Человек — вот наш Бог”.
Отвергнув Бога, буддисты стремятся к обожествлению силой собственнаго духа. Их основная молитва — слог “ОМ”.
“Этот слог бессмертный и страшный, находя в нем убежище человек становится богом”. На самом деле это есть призывание блудного беса. Это призывание возводится в культ, значит, они как жители Вавилона, Гоморра и Содома восхваляют плотскую страсть, и умирающий буддист произносит слог “Ом” как гимн сатане.
Дух злобы нашел пристанище в сынах противления, которые идя по пути отпадения от благодати и истины измыслили новую философию: немецкая философия XIX  века выдвинула новый тип полубогов. Они думали, что все зло современной жизни происходит от того, что мы подчинились Евангельским требованиям: любви, кротости, милосердию. Перед человечеством только тогда развернется блестящая перспектива, — мечтают они, — когда оно освободится от нравственных пут, наложенных на него Иисусом Христом. Представьте человеку полный простор, освободите его от пустых призраков чести, стыда, признайте законность всех его страстей и вы поразитесь мощью проявленных им сил. Десятки, сотни, может быть, тысячи людей погибнут, будут раздавлены в борьбе, но зато победитель, упившийся их потом, кровью, по трупам, как по ступеням, подымается вверх и положит начало новой породе людей. Это уже будет сверхчеловек. Эта философия есть завершение теории Дарвина. Вся длинная лестница живых существ, по Дарвину, начиная от низшаго организма и кончая высшим человеком, представляет из себя непрерывную цепь перехода от одного вида к другому. Путем борьбы за существование выживают только более сильные, наиболее приспособленные. Так органический мир выработал, наконец, тип человека. Если человек длинной цепью соединяется с обезьяной, то почему мы останавливаемся на человеке? Когда-нибудь должно явиться существо еще более приспособленное к жизни, еще более совершенное, нежели человек. Следующая ступень — полубоги. Ради такой задачи не стоит смущаться требованиями религии, морали, совести, долга. Чем больше совершится зла, тем скорее явится сверхчеловечество. Вот слова философа Ницше: “Будьте тверды, не поддавайтесь жалости, состраданию, давите слабых, подымайтесь по трупам выше, вы дети высшей природы, ваш идеал — сверхчеловек. Торжествуют не лучшие, а наиболее сильные и хищные. Добру, любви и истине надо расступиться и дать дорогу насилию, бесстыдству и пороку”.
Все противники христианства — только предтечи сильнейшаго врага и противника Христова, мистически называемого  в Писании — антихристом. “И откроется человек беззакония, — пишет Солунянам ап. Павел, — сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом, или святынею, так что во храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога”.
И если вспомнить недавние события об “открытии новой эры для человечества”, и о провозглашении одного из учителей новейшей восточной формации — “Господом Вселенной”, то религия человекобожества подходит к своему завершению.
“В ноябре 1973 г. “Миссия божественного света” на три дня арендовала Хьюстонский стадион (гигантскую спортивную арену, полностью покрытую куполом), который должен был стать сценой для “самого священного и значительного события в истории человечества”. Со всех концов света собрались сюда “преми”, чтобы совершить поклонение своему “богу” и начать обращение Америки в свою веру (через средства массовой информации, представители которых были предусмотрительно приглашены), вступив таким образом в новую эру истории человечества. Событие получило соответствующее громкое наименование — “Тысячелетие — 73”.
Типичным представителем убежденных учеников Махарай-жи (в том, что он “бог”), был Ренни Дэвис. Все лето 1973 года он посвятил пресс-конференциям и речам, обращенным ко всем, кто согласится его слушать; он провозглашал Америке о Махарай-жи: “Он — величайшее явление в истории, а мы позволяем себе спать в это время… Мне хочется кричать на улицах. Если бы мы понимали, кто он такой, мы бы проползли на коленях через всю Америку, чтобы склонить голову у его ног”.
И действительно, поклонение Махарай-жи выражается в том, что перед ним простираются ниц, кладя голову на землю, при этом произносится санскритская фраза, выражающая восхищение. Его появление на “Тысячелетие — 73” было встречено оглушительной овацией, под аккомпанемент которой он воссел на высокий трон, увенчанный огромной золотой “короной Кришны”. В это время на электронном табло вспыхнуло слово “Б-О-Г”. Молодые американские преми рыдали от восторга, другие танцевали на сцене, оркестр играл “Господь Вселенной” — переделку старого протестантского гимна.
Все это происходило в “христианской Америке”. Здесь мы видим нечто большее, чем поклонение языческим богам. До недавнего времени подобное поклонение живому человеку было бы вообще невозможно ни в одной христианской стране; теперь оно стало привычной вещью для многих тысяч религиозных “искателей” на Западе. Перед нами готовая церемония поклонения Антихристу перед концом света — тому, кто в храме Божием сядет… как Бог, выдавая себя за Бога.
Но Бог поругаем не бывает, а всякая душа, одержимая гордостью, предается духовным непотребствам, опутывается плотскими страстями, чтобы по крайней мере, униженная плотскими пороками, сознала себя нечистой и оскверненной. Так после “воцарения” Махарай-жи произошло и посрамление, ибо, женившись на своей секретарше, он потерял популярность в признании его за “бога”.
Святые Отцы свидетельствуют, что гордость — столь великое зло, что заслуживает иметь противником ни Ангела, но Самого Бога.
И в дивном Откровении Апостол Иоанн Богослов свидетельствовал: “И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его”. “И брошены были во озеро огненное, и будут мучиться день и ночь во веки веков”.

 

Беседа тринадцатая. Еще о грехе.

 Так, согрешая против Бога, человек достигает только того, что губит себя самого. Бог дает законы не для Своего блага, а для нашего, “дабы хорошо было нам во все дни, дабы сохранить жизнь нашу”.
Грех коренится внутри человеческого сердца, вырастая из себялюбия человека, как из своего корня. В грехе человек замыкается в себе и любит только себя. Завладевая душой человека, а затем и телом, грех расстраивает все существо человека и всем силам его сообщает превратное направление. В результате из его сердца “исходят злые помыслы”, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба…, завистливое око, богохульство, гордость, безумство. Все это исходит изнутри и оскверняет человека”.
Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, придя на землю, обличил грех, как силу, враждебную Богу и Его Царству. Эта враждебность — в добровольном отвержении света, ибо греху свойственно непроницаемость тьмы. “Свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, потому что дела их были злы”. Грешник противится свету, потому что боится, “чтобы не обличились дела его”, более того, он ненавидит свет, “ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету”. грех, таким образом, — это ослепление добровольное и самодовольное, ибо грешник не хочет сознаться в нем. “Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас”.
Каждый человек, живя на земле, грешит. И делает он это потому, что ему хочется грешить, и потому, что подчиняется влиянию других людей и условиям окружающей жизни, и потому, что искушает человека лукавый дух, как “отец лжи”.
После грехопадения грех стал всеобщим — помрачение разума, воля склонилась ко злу, потускнел образ Божий в человеке и явилась смерть с болезнями и страданиями. Но, любя свое создание, Господь наш как Новый Адам возжелал прийти на землю, как Бог и Человек, победил смерть, грех и диавола.
Действием всемогущества, мудрости, благости, сохраняя бытие Вселенной и всей твари, созидая Царство Благодати на земле: “И се Аз с вами во вся дни до скончания века”, Сын Божий всех призывает к благочестию, чтобы все сыны человеческие, побеждая грех, полюбили добро и стремились к святости: “Будьте святы, потому что Я свят”.

 

Беседа четырнадцатая. О добродетели.

Праведность достигается  доброделанием

Слово «добродетель» состоит из двух основ: добро и детель (деятель), и это означает, что добро должно быть деятельным, активным, созидающим.
Что такое добро? «Жизнь свою я провел в добре и во грехах, и узнал за шестьдесят лет, какую силу имеет привычка. И душа и ум могут приобрести привычку. И к чему привыкнет человек, то и делает. Если привыкнет ко греху, то так и будет постоянно тянуть ко греху, и бесы в том помогают; а если привыкнет к добру, то Бог ему в том содействует Своею благодатию».
«Высочайшее добро есть Христос» и душа, просвещенная светом Христа, познает добро, а не просвещенная не видит добра.
Сердце наше, по естеству, есть сокровище добра, зло пришло позже. По грехопадении, добро не истребилось из нашего естества, а смешалось с неестественным для нас злом.
Есть люди добрые и злые по мере преобладания добродетели или порока в них.  «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое». Сейчас уже недостаточно быть добрым по естеству, нужно быть добрым по Евангелию. «Когда по воскресении Господь явился ученикам Своим, и стал говорить Апостолу Петру, то не укорил его, но благородно спросил: «Любишь ли Меня?». Это ласковое слово отеческой любви Господа учит нас, чтобы и мы также поступали с людьми, когда кто-нибудь нас обидит. В этом и есть благородство Христово, и оно непостижимо человеку, и познается только Духом Святым.
«Освобождение от греха и всецелое предание себя добру возможно только в христианстве. И добродетель приобретает в нем свое высшее совершенство под воздействием благодати Божией»
«Некто из отцов спросил великого авву Нистерия, друга аввы Антония: «Какое бы добро мне творить?» Авва отвечал ему: «Не все ли дела равны? Писание говорит: Авраам был страннолюбив — и Бог был с ним. Илия любил безмолвие — и Бог был с ним, Давид был кроток — и Бог был с ним. И так смотри: чего желает по Богу душа твоя, то и делай, и блюди сердце твое».
В дохристианском мире (у греков и римлян), особенно уважались четыре добродетели: мудрость, мужество, умеренность и справедливость. Рассмотрим их.

 Мудрость
 В древней Греции мудрость преследовала практическую цель: она учила действовать осмотрительно и умело для достижения успеха в жизни. Мудрые размышляли о сущности мира и драгоценным плодом древнегреческой философии явилось признание, что сам человек не может выйти из того потока зла, в который он попал, ему необходима помощь свыше.
В Ветхом Завете мудрость понималась как дар Божий. Премудр Сам Бог и «все, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавить и от того нечего убавить», и любящие Бога просят Его о
даровании мудрости: «даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло».
«Я, Екклесиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме; и предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем. Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все — суета и томление духа!
Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать. Говорил я с сердцем моим так: вот я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце мое видело много мудрости и знания. И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это — томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».
И вот «сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно или худо».
Если вспомнить историю Руси до принятия христианства, то все писатели единодушно отмечают особенное гостеприимство славян. Русские люди удивляли восточных наблюдателей как внешностию, так и веселым, жизнерадостным нравом. В личных качествах особенно ценились мудрость, праведность, мужество, верность долгу и слову, любовь к родной земле, смекалка, умение метко и кратко говорить. В отношениях между людьми всегда поощрялось нелицемерное братолюбие, почтение к старшим, верность в дружбе, отзывчивость к чужому горю. Во всем этом присутствует представление о чистой совести. Земные блага и ценности отступают на второй план именно потому, что важнее их, превыше их ценность духовная — совесть.
Вся история древней Руси — это поиск той правды, которая привела их ко Христу. Из жития княгини Ольги известно, что она была » не только верной женою, но и замечательной правительницей, достойной продолжательницей дела русских князей, женщиной сильной, глубокой, умной, заслужившей признание и любовь русского народа, давшего ей историческое прозвище «мудрой».
В 955 году отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду. «…Царствовал тогда цесарь Константин, сын Льва, и пришла к нему Ольга, и увидел царь, что она очень красива лицом и разумна, подивился царь ее разуму, беседуя с нею, и сказал ей: «Достойна ты царствовать с нами в столице нашей». Она же, уразумев смысл этого обращения, ответила цесарю: «Я язычница; если хочешь крестить меня, то крести сам, иначе не крещусь». И крестил ее царь с Патриархом. Просветившись же, она радовалась душой и телом; и наставил ее Патриарх (Полиевкт) в вере и сказал ей: «Благословенна ты в женах русских, так как возлюбила свет и оставила тьму. Благословят тебя русские потомки в грядущих поколениях твоих внуков». И дал ей заповеди о церковном уставе, и о молитве, и о посте, и о милостыне, и о соблюдении тела в чистоте. Она же, наклонив голову, стояла, внимая учению, как губка напояемая; и поклонилась Патриарху со словами: «Молитвами твоими, Владыко, да буду сохранена от сетей диавольских». Так душевная мудрость княгини привела ее к небесной мудрости и она в благодарности ответила Богу высоким служением — равным труду Апостолов.
«Эта же блаженная Ольга с малых лет искала мудрости, что есть самое лучшее в свете этом, и нашла многоценный жемчуг — Христа. В разговоре с сыном Святославом она свидетельствует о себе: «Я познала
Бога, сын мой, и радуюсь; если и ты познаешь — тоже станешь радоваться». Значит, до познания Бога в душе Ольги не было радости!.. Но одно ясно: мудрая княгиня решила принять Крещение в Константинополе, в торжественной обстановке от самого Патриарха, чтобы добыть своей родине широкое признание в мире могущественных христианских государств и обеспечить своей собственной апостольской миссии на Руси духовную поддержку и благословение Вселенского Патриарха. «Да будет воля Божия; если захочет Бог помиловать род мой и землю Русскую, то вложит им в сердце то же желание обратиться к Богу, что даровал и мне», — и говоря так, молилась она за сына и за людей всякую ночь и день». И не только молилась, но и проповедывала, и сокрушала идолов в своих вотчинах, и строила храмы, в которых народ Божий призывался к благочестию:
«Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостию. Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину. Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская, ибо где зависть и сварливость, там неустройство и все худое. Номудрость сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир».
Итак, есть мудрость от Бога, но есть и «мудрость» мира сего, от нее предостерегает Апостол Павел: «никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным,
чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их», здесь под «мудростию мира сего», Апостол обличает страсти: славолюбия, сластолюбия и сребролюбия, все, что «возвышает» человека в мире сем, но мерзость есть пред Богом.
«И еще: Господь знает умствования «мудрецов», что они суетны», и предостергает «не надмеваться плотским своим умом» и не «мудрствовать сверх того, что написано», ибо «придет Господь и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога».
«О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь».
Высшей мудростью является премудрость. Св. Василий Великий говорит, что премудрость есть «знание вещей божественных и человеческих, и их причин».

Мужество.
Особенность этой добродетели — в собранности и неодолимости благого расположения воли.
В религиозно-нравственной жизни особенно требуется мудрое мужество, когда человек принимает на себя непрерывный подвиг, «подвигом добрым» преодолевая «поругания и побои, узы и темницы,
…терпя недостатки, скорби, озлобления…»
Во времена татаро-монгольского нашествия «князь Василько Ростовский, израненный, остался пленником в руках варваров. Изнуренный подвигами жестокой битвы, скорбию об отчизне и голодом, он был влачим татарами до Шеренского леса. Здесь он должен был вытерпеть последнюю борьбу с обольщениями славы и ужасами смерти. Татары любовались величественным его видом, знали по опыту мужество и крепость руки юного князя: они старались убедить его, чтобы он вступил к ним в службу и пристал к нечестивым их обычаям. Но напрасно обольщали его дружбою Батыя, напрасно хвалились своим воинским счастьем. Мужественный князь не слушал их; он не хотел прикоснуться к пище и питью татар, считая их нечистыми, «О, темное царство, — сказал он, — не разлучить тебе меня со Христом моим. Он предал нас в ваши скверные руки, любя нас и даруя нам жизнь вечную. Но есть Бог, и темное царство погибнет, когда исполнится мера беззаконий его: взыщет Он кровь верных Своих». Варвары скрежетали зубами от ярости, готовые напиться кровью страдальца. А он молился вслух: » Господи, Ты знаешь тайны сердца моего, знаешь все нечистоты мои; очисти меня от грехов моих». Он молился за себя, за малолетних сыновей своих, Бориса и Глеба, за всех братьев-христиан; он благодарил Бога, что в цвете лет умирает мучеником и память о нем не будет бесславною. Варвары много мучили неустрашимого князя, свирепо умертвили его и бросили в лесу Шеренском».
Природное мужество в христианстве получает обновление, освящение, верою праведники «побеждали царства, творили правду, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих», поэтому верующему во Христа соответствует название — мужа, ибо ядром его личности является мужество. Апостол Павел призывает оставить младенчество и стать мужем каждого христианина. В этом же понимании это слово употреблял и Сам Христос: «В мире скорбни будете, но дерзайте (мужайтесь — в русском переводе), яко Аз победих мир».

Справедливость.
«Справедливость есть беспристрастие, основанное на истине и правде в поступках и мнениях людей».
Вспомним историю Руси. «Древняя Русь постоянно пребывала в кольце враждебных сил, и потому чувство долга перед землей и народом у русских преобладало над личными эгоистическими интересами».
Во время татаро-монгольского нашествия, когда варвары захватили благоверного князя Георгия, то подойдя к Владимиру, перед лицом всего народа поставили пленного князя и кричали: «Сдайте город и мы спасем ему жизнь». Сколько душевных мук, должно быть, пережил тут князь. Он мог пожалеть свою жизнь, он мог подумать, что он же князь этого народа и просить их, чтобы они сдали город, и в другую трудную минуту он бы помог им. Но каково мужество и внутренняя честность поступка князя! Он обратился к народу: «Не верьте им! Они и вас потом не пожалеют, не сдавайте город, а обо мне не скорбите!» Как велико благородство души правителя города! Ради спасения своей жизни, он не требовал смерти и страдания народа, в нем не победил эгоизм, но любовь к своему народу оставила память о нем на все века! А до принятия христианства — все многообразие личных, общественных, хозяйственных и иных отношений в Древней Руси связано с понятием «правда». Жажда правды порождала духовно-нравственные усилия. Правда — это истина, любая, но прежде всего — о смысле бытия. Первый свод законов на Руси получает название «Правда Росьская». Вспомним характерные русские выражения: «поступать по правде», «судить и рядить по правде», «жить по правде». В душе народа правда и совесть поставлялись выше всех жизненных благ, и это правдолюбие помогло народу принять христианство, ибо только во Христе «алчущие и жаждущие правды насытятся».
Но языческое понимание правды, справедливости несколько иное. «В древнем мире греческие философы Платон и Аристотель придавали большое значение справедливости в распределении жизненных благ среди людей соответственно их индивидуальной природе и положению в обществе».
На принцип справедливости указывал еще Иоанн Креститель, говоря: «У кого две одежды, тот дай неимущему. У кого есть пища, делай то же». В этом норма справедливого отношения одного человека к другому.
А отношение Бога к человеку можно ли назвать справедливым? Если вспомнить притчу о блудному сыне: когда он возвращается к отцу, но после того, как растратил все имение свое, живя блудно, то возрадовался отец и «сжалился; и побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим, а отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся, и начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь… рассердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка». То есть старший сын стал требовать справедливости (к себе)! Не блудник достоин награды, а он, трудившийся с отцом столько лет! На что отец ответил: «Сын мой! Ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».
Или другая притча о хозяине дома, который нанимал работников в виноградник свой, и «договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой», и призывал работников и в третий час, и в шестой и девятый, и одиннадцатый. «Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив от того, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных».
Отец в притче о блудном сыне и хозяин виноградника — это прообраз Самого Бога, Который добр к своему созданию. И человек, ищущий «справедливости» земной — недоумевает: блудного сына надо наказать, а не миловать! Кто пришел раньше и работал больше, — тому надо дать больше! — и не может познать величие креста Христова! Сын Божий пришел на землю. Он — Бог, Он — Хозяин, а получил не почести на земле, а вражду, клевету и убийство, даже еще самое жестокое — смерть на кресте.
«Людям свойственно юридическое понимание справедливости. Возложение на кого-либо ответственности за вину другого они отвергают как неправду. В их юридическом сознании это не укладывается. Но иное говорит дух любви Христовой. По духу этой любви разделение ответственности за вину того, кого любим, и даже несение всей полноты ее не только чуждо, но и естественно. Больше того, в этом несении чужой вины выявляется подлинность любви и достигается ее самоосознание. Если от любви пользоваться только ее услаждающею стороною, то где разумность? Но когда привходит свободное принятие на себя вины и трудов любимого, то любовь достигает своего всестороннего совершенства».
Старец Силуан всегда говорил только о любви Божией и никогда о справедливости. Он говорил так: «О Боге нельзя сказать, что Он несправедлив, то есть что в Нем есть неправда, но нельзя и говорить,
что Он справедлив так, как мы понимаем справедливость. Святой Исаак Сирин говорит: «Не дерзни Бога назвать справедливым, ибо какая же это справедливость — мы согрешили, а Он Сына Единородного
предал на крест?».
И Апостолы благовествовали «не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова». «Ибо когда мир своею мудростию не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, для еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; ибо немудрое Божие премудрее человеков, и немощное  Божие сильнее человеков».
Любовь Христова, как Божественная сила, как дар Духа Святаго, не понятна людям «мира сего». И во дни земной жизни Христа люди, слушая Его, бывали в таком же недоумении, как и теперь. То, что говорил Христос, не было «по человеку».
Если вспомним притчу о фарисее и мытаре, то фарисей благодарил Бога, что «он не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь». Он имеет высокое положение в обществе и перед Богом соблюдает закон о посте, молитве и милостыне. «Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!». И в новом благодатном царстве, где Царь и Владыка — Иисус Христос распределяет блага, мытарь «пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится».
Поэтому, вечным образом справедливости (в обучении сынов человеческих правде, честности, искренности), является для нас Сам Христос, говорящий: «Не судите, да не судимы будете…». «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.
Добродетель справедливости в христианстве различается и в мышлении, и в чувствованиях, и в проявлениях воли.

• Если справедливость проявляется в сообщении ближним наших мыслей, то она называется — правдивость.
• Если справедливость проявляется в выражении ближним наших чувствований, то она называется — искренность.
• Если справедливость проявляется в различных практических действиях и отношениях наших к ближним, то она называется — честность.

Долг правдивости призывает нас не лгать: «Отложше лжу, глаголите истину». Это не значит, что мы обязаны всем все говорить: истину надо сообщать с мудростию: «время говорить и время молчать». Бывают и такие случаи, когда мы вынуждены, из любви к ближнему, сокрыть истину, например, больному. Но должна быть отвергнута всякая неистина или ложь по эгоистическим причинам.
Во времена покорения иудейской земли и захвата Иерусалима сирийским царем Антиохом, он воздвиг жестокое гонение, склоняя иудеев к идолопоклонству. В те времена, был один добрый, благочестивый и ученый иудей Елеазар. Ему было около 90 лет, и его нечестивые старались склонить к вкушению идоложертвенного свиного мяса. Стали упрашивать: «Мы между свининой положим кусок телятины. Ты ее съешь и чиновники подумают, что ты съел свинину, и тебя не убьют». То есть они призвали его ко лжи, обману. Праведный старец воскликнул: «Не хочу обманывать, в мои лета недостойно лицемерить; если молодые узнают, что девяностолетний Елеазар уклонился в язычество, то и они могут соблазниться и отойти от веры». Тогда его повлекли к мучителю, и Елеазар мужественно умер за истинную веру».
Долг искренности требует от нас передавать ближним нашим чувствования истинные, и это есть долг чистосердечия или прямодушия.
Долг искренности требует от нас сообщать ближним чувствования полные, и это есть долг откровенности. Апостол Павел учит примером своим «отвергнуть скрытность. Не прибегать к хитрости».
«Противоположность чистосердечию составляет притворство или лицемерие, крайняя степень которого называется изменою, предательством. В пример притворства можно привести учеников фарисеевых, льстиво спрашивавших Господа Иисуса: «Учителю, вемы, яко истинен еси, и пути Божию воистинну учиши, и нерадиши ни о комже: не зриши убо на лице человеков: рцы убо нам…».
Пример предательства — Иуда Искариотский. Так же вспомним житие святаго Вадима, который жил в IV веке в персидском царстве, в то время, когда персидский царь Саворий воздвиг жестокое гонение на христиан. Все, которые не хотели поклониться солнцу и огню, по повелению царя были осуждены на смерть.
Многие истинные христиане явили в это время твердость своего исповедания, но в то же время были и изменники христианской вере из числа заключенных под стражу: таков был некто Нирсан, князь арийский, который, устрашаясь предстоящих мук, объявил царю свое желание возвратиться к прежней языческой вере, чтобы  этим приобресть благосклонность царя и возвратить свое прежнее положение. Царь согласился возвратить Кирсану его прежний сан княжеский и его прежнее богатство, если он собственноручно умертвит пр. Вадима, содержавшегося с ним вместе в темнице. Изменник веры Христовой не усомнился поднять братоубийственной руки на святаго. Но когда пр. Вадим в оковах приведен был, и Нирсан уже взял меч, чтобы исполнить царское повеление, вдруг в душе изменника пробудилось чувство совести. Укорительный взор и кроткие слова преподобного, не боявшегося смерти, но скорбевшего о погибели брата, поразили преступника: он затрепетал и рука его оцепенела. Нужно было бы несчастному послушаться голоса совести, чтобы избежать своего вечного осуждения, но он заглушил свою совесть и дрожащею рукою и не в один раз умертвил преподобного. Царь возвратил Нирсану его прежнее княжеское достоинство и все богатства, но ничто не могло возвратить преступной душе его спокойствия и радости. От угрызения совести он впал в состояние отчаяния, подобно братоубийце Каину, и покончил жизнь свою самоубийством, испытав таким образом участь Иуды предателя».
«Противоположность же откровенности составляет скрытность».
Долг честности в отношениях к ближним призывает нас воздавать каждому должное: «кому подать, подать; кому о6рок, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь». В то же время и мы должны требовать от ближних, чтобы они соблюдали наши права и воздавали нам должное. Но, как христиане, мы должны любовию и снисходительностию сносить отношения ближних к нам. Замечательный пример честности описывается в следующем рассказе:
Был некогда в городе Сиракузах грозный правитель Дионисий. Своей жестокостью и несправедливостью он так возстановил всех жителей против себя, что стал всех подозревать в желании убить его. Однажды он велел схватить одного грека Мироса, которого заподозрил в злом умысле против себя. Лионисий велел привести Мироса к себе и сказал ему с гневом:
— Мне донесли, что ты поносил меня и замышлял против меня худое.
— Нет, — сказал Мирос, — я не поносил тебя, я только называл жестокосердным, каков ты и есть; я не замышлял против тебя худое, я только обличал зло, какое ты делал.
— Негодяй! — сказал правитель, — все равно, ты и за это достоин умереть на кресте.
В те времена казнь на кресте была самая позорная.
— Я готов на смерть, — отвечал Мирос, — я не стану молить тебя о пощаде; но дай мне, ради Бога, три дня свободы, чтобы я мог проститься с семьей моею. Я оставлю друга своего порукой в том, что я вернусь на смертную муку.
Правитель подумал и сказал с хитрой усмешкой:
— Я исполню твое желание; ступай, я даю тебе три дня сроку, но, если через три дня ты не явишься в Сиракузы, я предам друга твоего на мученье. Если уж придется казнить твоего заложника, так его казнь, может быть, искупит твою вину.
И Дилонисий помыслил в себе: «Не вернется больше Мирос, пусть же народ узнает, какой он обманщик и предатель».
Мирос пришел к другу своему и сказал:  «Дионисий осудил меня на казнь, но дает мне три дня свободы, чтобы я мог проститься с семьей моей; потому, прошу тебя, побудь за меня три дня в заключении надежной порукой в том, что я вернусь».
Верный друг с радостию согласился исполнить просьбу Мироса, обнял его на прощание и дал отвести себя в темницу и заковать в узы.
Мирос поспешил оставить Сиракузы и прибыл в селение, где жили его мать и сестра. Горько заплакали они, бедные, узнав об участи, ожидающей их любимого сына и брата. Всеми силами они старались удержать его подольше при себе, но, наконец, Мирос вырвался от них и пустился в дорогу, боясь промедлить.
Страшно спешил он. И вдруг, поднялась буря, завыл ветер, заблистала гроза, зашумел ливень, с гор в долины помчались потоки, ручьи переполнялись и разлились окрест.
На пути перед Миросом засинела река. Он стал уже подходить к мосту, перекинутому через нее… Река вздулась, волны лезли вон из берегов и вдруг сорвали мост; он в виду Мироса обрушился в воду, и волны покрыли его совсем. Напрасно Мирос метался взад и вперед по берегу и всматривался вдаль и напрасно звал на помощь. Нигде не виднелось ни одного человека, нигде не мелькал ни один парус. И остановился Мирос, подавленный горем.
Река же разливалась все шире и бушевала, как море. Тогда Мирос пал на колени с мольбою: «О, Боже мой, усмири эти волны! время бежит, солнце давно уже зашло за полдень, и если оно зайдет, а меня не будет в Сиракузах, мой друг пострадает за меня».
Наконец, отчаяние взяло Мироса, и он смело бросился в пенящийся поток и стал разбивать волны могучей рукой. И вот он постиг берега. Но едва сделал он несколько шагов, как навстречу ему показалась из соседнего леса буйная ватага разбойников; злодеи загородили Миросу путь и подняли на него свои дубины.
«Что вам нужно? У меня ничего нет! — вскричал Мирос, — у меня есть только жизнь, но она мне нужна для спасения друга моего». И горячие слезы заструились по лицу Мироса, и таким молящим взором, полным муки душевной, взглянул он на разбойников, что смутились они и расступились перед ним.
И дальше поспешил он…
Какие-то два путника шли большою дорогою, Мирос обогнал их, и вдруг до него долетели сзади ужасные слова их: «Теперь, —  говорили путники, — уж верно его распинают».
Тоска сдавила сердце Мироса: страх за друга точно крылья надел на его израненные ноги…
И вот Сиракузы: вершины городских башен уже золотит заходящее солнце.
Навстречу к Миросу вышел управитель дома его, старик Филострат: издали узнал его верный слуга.
— Назад! — закричал он Миросу, подбегая к нему, — ты уже опоздал. Беги отсюда. Думай о своем спасении. Друг твой уже предан на мучение. С часу на час он все надеялся, все ждал и не верил, что ты опоздаешь. Над ним издевались, его уверяли, что ты обманщик и предатель, но никто не мог смутить упования его.
— О, если уже поздно, — сказал Мирос, — если уже мой возврат не спасет его, так я разделю с ним ту же участь, чтоб не посмел правитель сказать, что я не сдержал обещания и предал друга; пусть он погубит две жертвы, но пусть узнает зато, как друзья умеют любить и верить друг другу.
Солнце уже село, когда он достиг городских ворот. Издали завидел он крест, водруженный на площади, и любопытный народ, волновавшийся кругом. И вот, видит он, как ведут его друга и как поднимают его на канате на крест.
Но вот, Мирос раздвигает толпу и кричит: «Палач! останови казнь; я тот, за кого он порука».
Вздрогнул народ и затих и в изумлении глядел, как друзья кинулись друг к другу, обнялись любовно и заплакали от радости.
И заплакал весь народ кругом.
Весть об этом пронеслась по всему городу и долетела до грозного правителя Дионисия, и вдруг дрогнуло его сердце и смягчилось. И велел он привести к себе осужденных.
Когда привели Мироса и его друга, Дионисий посмотрел на них с умиленным взглядом и сказал: «Вы победили мое сердце. Вижу, что есть дружба, что не сказка она, и я хотел бы стать вашим другом. Не откажите же принять меня в свой святой союз, дайте мне познать сладость дружбы и доверия».
К обязанностям честности или праведности принадлежит и обязанность благодарности. К благодарности побуждает человека уже естественное чувство, и сказать — «он человек неблагодарный» — значит выразить унизительное суждение о человеке, значит назвать его вероломным. «О всем благодарите, — говорит Апостол Павел, — сия бо есть воля Божия». «Один прозорливый старец, сидя на общей трапезе, где всем подавалось одинаковое кушанье, увидал, что пища, вкушаемая братнею, переменяется: один вкушает мед, другой простой хлеб, а некоторые овощную зелень. Удивленный таковою переменою брашна, он вопросил Господа открыть эту тайну. Господь возвестил старцу: ядущие мед означают тех, которые со страхом и радостию духовною принимают дары Божии, обращаясь непрестанно мыслию своею к Богу, ядущие хлеб также довольствуются с благодарностию, а ядущие зелень — это те, которые недовольны пищей и ропщут. Потому для собственного блага всем надлежит пользоваться дарами Божиими с чувством благодарения, по слову Апостола: «Аще ясте, аще пиете, аще ли ино что творите, вся во славу Божию творите».

Умеренность (целомудрие).
«Умеренность — это одно из проявлений внутреннего равновесия человека. Она особенно нужна в молодые годы, когда молодому человеку свойственны увлечения при недостаточной зрелости ума».
Чтобы научиться умеренности, надо научиться воздержанию во всем: в пище, питии, одежде, развлечениях и пр. Настоящую науку об умеренности и воздержании создали христианские подвижники — аскеты. Они говорят, что «человеку должно быть умеренным во всех моментах своей жизни: благость срастворять строгостью, мудрость — рассудительностию, слово — делом, и все упование возлагать на Господа, а не на себя».
Воздержание должно соблюдать не только относительно пищи, но и относительно движений души:
Однажды братия из Скита пошли к авве Антонию. Взошедши на корабль, чтобы отплыть к нему, нашли они одного старца, отправляющегося в ту же сторону. Братия не знали его. Сидя на корабле, говорили об изречениях отцев, и из Писания: рассказывали также и о рукоделиях своих. Старец все молчал Вошедши в пристань, они узнали, что и старец отправлялся также к авве Антонию. Когда они пришли к Антонию, он сказал им: доброго спутника нашли вы в этом старце! Сказал и старцу: добрых братий и ты нашел, авва. — Они хороши, отвечал старец, но у них двор не имеет ворот: кто хочет, подходит к стойлу, и отвязывает осла. Это сказал он потому, что они говорили все, что приходило им на ум.

 

Беседа пятнадцатая. Еще о нравственной природе человека.

 Нравственность коренится в самой природе человека. Она прирождена нам. Основы ее заложены в нашем существе. Они, эти основы, — общечеловечны. К ним относятся нравственное влечение, нравственная потребность, нравственное чувство с чувством добра и зла, нравственный закон. Эти нравственные основы сообщают каждому человеку внутреннее требование: все в своей жизни согласовывать с нравственным чувством и законом.
Кроме естественной есть еще нравственность богооткровенная, христианская, данная нам Иисусом Христом. В ней каждый христианин черпает и знание и благодатную силу для утверждения в благочестии. Наука — Нравственное Богословие — открывает нам глаза на то, что мы носим бессознательно в себе, направляет внимание на внутренние процессы духовной жизни, утверждая в правилах христианской жизни, зовет к совершенству: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».

О нравственной природе человека.

«Из всех живых существ один человек на земле является носителем нравственности. Природная основа человека делает его нравственным существом. Живые истоки нравственности исходят из внутренних движений разумной жизни, из ее сердечных влечений и требований, из ее стремлений к добру и отвращения от зла. Апостол Павел говорит, что нравственные потребности «написаны в сердцах» людей и имеют силу постоянно действующего «закона» внутри самой же человеческой природы».
Человеку некуда уйти от самого себя, от требований своей нравственной природы. При всех обстоятельствах жизни эти требования не оставляют его. Они особо настойчиво и остро заявляют о себе при общении людей. Причем, «во взаимном общении людей, в воздействии одного на другого, самое главное заключается в том, что мы обращаемся к нравственной природе другого». Это значит, что общение людей происходит на той же нравственной основе, которая представляет из себя самое существо человеческой природы.

Нравственный инстинкт.
«В глубине природы человека лежат неосознанные органические толчки или импульсы к действию. Их обычно называют инстинктами». «В биологической природе человека постоянно действуют три основных инстинкта или, по терминологии академика И.П.Павлова, три безусловных рефлекса: питания, размножения и самосохранения. Они предназначены обеспечить сохранение и преуспеяние биологической природы человека».
«Духовной же природе человека, как разумно-сознательной, присущ свой инстинкт — влечение к Богу, как к своей высшей, идеальной норме, или к своему Идеалу. Нравственной же сфере человека присущ инстинкт добра, который нужно всячески развивать».
«Влечение к высшей, идеальной своей норме находит свое выражение уже в раннем проявлении нравственного инстинкта. Родившись, младенец инстинктивно тянется к своей матери, чтобы получить все потребное для себя в новой сфере своего существования: тепло, питание, ласку, уход. До этого времени ребенок все необходимое для своего утробного развития получал через кровь матери». Теперь же «с молоком матери» он впитывает и всасывает в себя уже не только питание, но и влечение, привязанность к матери, потребность о6щения с ней».
«Будучи беспомощным, ребенок всем своим существом чувствует участие матери в его жизни, ее внутреннюю сердечную заботу и непроизвольно переживает все это как удовольствие и радость.
Излияние любви и ласки матери, ее уход за малышом будит, вызывает в ребенке ответное движение его собственных чувств. Эти чувства преисполнены или довольства и радости, или тревоги и требовательности, когда мать не сразу же обслуживает его потребности. Мать как бы вторично рождает младенца: так сильно и явно она помогает формированию в нем уже чисто человеческой, духовно-нравственной сферы.
Влечения к матери с чувством удовольствия и радости составляет существо нравственного инстинкта. Он пробуждается у ребенка в ответ на чувство матери и ее участие в его развивающейся жизни. На основе пробудившегося нравственного инстинкта у него возникает и так называемый социальный инстинкт».
«Суть социального инстинкта состоит в том, что через общение с матерью ребенок начинает чувствовать влечение и к другим людям. В этот ранний период своей жизни «каждый ребенок прежде всего устанавливает свое отношение к матери, и только через посредство ее мало-помалу устанавливает отношения и с другими людьми». У него начинает складываться закон психического соответствия (совместимости) с другими людьми, или несовместимости, инстинктивно улавливаемого ребенком.
И затем, когда ребенок подрастет, в основе его разных отношений к людям будет действовать этот самый закон соответствия с интуитивно-инстинктивной моральной оценкой каждого незнакомого человека».

Нравственные влечения и потребности.
«Безотчетные внутренние влечения и связанные с ними непроизвольные моральные оценки действуют у младенцев раньше, чем он их осознает. Эти влечения при удовлетворении их превращаются уже в потребность, тоже первоначально недоступные сознательной оценке».
«Нравственный инстинкт младенца, т. е. непроизвольное нравственное влечение его к матери, является первым и как бы исходным проявлением его нравственной природы. Постепенно нравственное влечение переходит в нравственную потребность, которая со временем переходит в нравственное чувство.

Нравственное чувство.
1) Значение чувства в жизни человека и его виды.
Душа, разумная и бессмертная, проявляется через взаимодействие сил и способностей человека — ума, чувства и воли.

• Ум проявляет себя как рассудок или разум человека.
• Рассудок проявляет себя через ощущения, восприятия, представления, анализ.
• Разум проявляет себя через обобщения, вывод.

Ум через ощущения, восприятия, представления познает окружающий мир.

• Чувство приобщает этот мир к внутренним переживаниям человека, к эмоциональным откликам на него.
• Воля вводит человека в реальную, практическую связь с ним.

«Из этих трех способностей души особым богатством и разнообразием отличаются чувства, или эмоции. Чувство — это ответ нашего «я» на то, что идет в сознание совне или изнутри человека. Чувство — это общее проявление нашей внутренней жизни. Сюда относятся чувства — религиозное, эстетическое, этическое».

• Религиозное чувство заполняет всю сферу души и определяет ее отношение к Богу, миру и человеку. Ему принадлежит решающий голос во всех жизненных вопросах верующего человека и основное направление его жизни».
• Этическое или нравственное чувство — наиболее ответственное из всех внутренних чувств человека. Именно оно определяет, что представляет из себя каждый человек: честный он, правдивый или нечестный, неотзывчивый и т. д.»
• Эстетическое чувство воспитывается и даруется по мере очищения человека, и выражается в любви к истине, добру и красоте.

2) Как проявляет себя нравственное чувство.
«Нравственное чувство призвано контролировать естественный ход человеческой жизни и управлять им. Оно констатирует все наши помыслы, слова, намерения и дела. Оно наделено особой зоркостью, так как не только видит доброе или злое в душе человека, но и предвидит последствия их. Нравственное чувство переживает и мучится за те тайные, скрытые страсти, заблуждения, за тот обман, лицемерие, которые обычно шевелятся внутри человека».
«Нравственное чувство оценивает не внешний предмет, побуждающий нас к действию, а нашу личную волю, проявившуюся в этом действии. Поэтому оно одобряет или порицает нас же самих за эти действия, являясь нашим внутренним самоконтролем».
«Само по себе нравственное чувство не мыслит, не рассуждает, не прибегает к мышлению и его оценке, а само сразу же одобряет или не одобряет нашу волю, совершившую какой-либо поступок. Оно действует решительно, непосредственно и непроизвольно. И это потому, что нравственное чувство принадлежит нашей духовной природе, нашему духу, его непосредственному голосу. Оно рождается изнутри, из недр нашего духа, всегда готовое сразу же оценить то, что им только что воспринято. Если же возникают колебания в моральной оценке, то нравственное чувство скорее скажет «нет», чем «да».
Нравственное чувство не пассивное, а активное (переживание). Побуждая волю человека отвергать зло, оно готово всеми силами души бороться за добро, за его проведение в жизнь. Как нравственное
чувство заявляет от себя внутри человека? Оно заявляет о себе то в виде чувства стыда, то в виде укоров совести, то в виде требований долга, то в виде сознания обязанностей или ответственности за свое поведение. А все эти нравственные состояния (переживания) проявляются в душе человека с чувством добра или зла, которые переживает в них душа».

3) Чувство нравственное и религиозное.
Нравственному чувству присуща тесная связь с чувством религиозным.
«В религиозном чувстве рождается и живет стремление к Абсолютному, Бесконечному, а в нравственном — стремление к истинно-доброму. Поэтому душой религии является любовь к Богу, а душой нравственности — к окружающему человеку или ближнему.
Связь этих двух чувств настолько жива и тесна, что малейшее угасание одного чувства сразу же сказывается ослаблением в другом».
Нравственность без религии — что дерево без корня.
Религия без нравственности — дерево без плода.
«Смысл взаимоотношения этих двух основополагающих чувств в человеке в том, чтобы восполнять друг друга и тем созидать самые высшие религиозно-нравственные чувства и потребности человека».

4) Нравственное чувство и нравственное сознание.
«Нравственное чувство наиболее субъективное из всех других чувств. Оно затрагивает существо человека и исходит из его сердцевины — самооценки и самокритики. Это чувство можно назвать внутренним судилищем, где всякое явление оценивается и переживается как доброе или злое, как честное или бесчестное, как достойное человека или недостойное».
Весь процесс оценки нравственных переживаний совершается самосознающим «я» нашего духа. Значит, правильнее нравственное сознание назвать нравственным самосознанием.

Нравственный закон.

• Общее понятие о нравственном законе.

Жить в согласии с нравственным законом значит жить по совести, по долгу, жить добродетельно.
«Закон предсказывает пути и средства для гармонического раскрытия нашей духовно-нравственной природы».
«Нравственный закон возник из живых показаний нравственного чувства каждого отдельного человека».
Сознание и разум людей фиксировали, обобщали данные этих показаний. Так возникли жизненные нормы, нравственные законы у всех народов.
«В своей основе все они несли в себе общее понятие о нравственно-добром как обязательном и нравственно-злом как недозволенном».
Нравственным законам человек подчиняется при посредстве разума, нравственного чувства и свободной воли.
«Вот почему нравственные законы иначе называются правилами, которые направляют нашу волю, но не принуждают ее».
«Принуждение заменяется здесь чувством долженствования, которое тоже настойчиво в своем требовании: «Ты должен», или «так должно быть», «так надо». Такие требования постоянно заявляют о себе в душе каждого человека и не дают покоя, пока он не удовлетворит их, ибо исходят они из самого существа нравственной природы человека — из его духа, совести и разума».
«Нравственный закон носит всеобщий и необходимый характер, всеобщность его подчеркивается тем фактом, что нравственный закон является неотъемлемой принадлежностью каждого человека. Это значит, что голос нравственного закона моей совести понятен и созвучен совести другого человека. Всеобщность говорит и о том, что требования нравственного закона распространяются на каждого человека, на все его свободные действия, и оценка им дается только нравственная, т. е. одобряющая или порицающая».
«Необходимость нравственного закона обусловлена тем, что за нарушение нравственных предписаний человек обязательно будет отвечать как перед своей совестью, так и перед общественным мнением и перед Богом. Никому не позволено нарушать этот закон, мириться с этим нарушением. От нарушения закона страдает не закон, а сам нарушитель его. Значит, его надо выполнять».

• Естественный нравственный закон.

В Священном Писании нет термина «естественный закон». «Этим словосочетанием подчеркивается та мысль, что никакой человек не оставлен Богом без закона. Для него существует нравственное правило, о котором Бог напомнил Каину: «Если делаешь добро, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то при дверях грех лежит. Он влечет тебя, но ты господствуй над ним», т. е. непосредственно твори добро как основное требование нравственности».
В Новом Завете неоднократно говорится о языческих народах, не получивших участия в призвании Израиля. Бог предопределил им идти своими путями и искать Его ощупью во времена неведения. Закон Божий открывался им через «посредство их совести». В сердцах язычников оставался неписанный закон совести, врожденная идея о Боге, и люди могли бы приходить к истинному Богопознанию, освещавшему для них путь жизни.
Но они не осуществили этой возможности. Явилось язычество в многочисленных и разнообразных формах. Вместе с этим усилилось и нравственное растление, ибо языческие религии освящали грех и порок. Особенно это растление обнаружилось перед явлением Спасителя в греко-римском мире. Все это должно было привести человечество к опытному познанию и силы и глубины повреждения человеческой природы и невозможности возрождения собственными силами и средствами.

• Близость естественного нравственного закона закону откровенному.

Ветхозаветный нравственный закон, сокращенно изложенный в десятословии, дан среди грома и молнии и начинается величественными и грозными словами: «Аз есмь Господь Бог твой!»
Величие и могущество Законодателя, требующего послушания, — вот что возвещается в ветхозаветном законе и что требуется при воспитании, особенно такого грубого и склонного к языческим увлечениям народа, каким были иудеи.
Содержание закона объемлет всю жизнь человека и все человеческие отношения. Первые четыре заповеди говорят о должном отношении человека к Богу, а последние шесть — о правильном отношении к ближним.
Касаясь всевозможных отношений, встречающихся в жизни, предписания закона простираются до мелочей и направлены преимущественно на внешнюю сторону жизни. Этого требовала воспитательная задача, состоящая в том, чтобы через область внешнего постепенно вести человека к внутреннему.
Но закон не мог дать человеку новое сердце и спасти его.

Виды нравственных чувств или переживаний.

 Нравственное чувство проявляет себя в человеке чаще всего как чувство стыда и чувство совести.

• Стыд.

«Стыд это свойство согрешившей человеческой природы. Чувство стыда принадлежит к первичным задаткам нравственного чувства и нравственного самосознания человека. Оно врождено ему».
«Животным не свойственны нравственные чувства, в том числе и чувство стыда. Они не могут осознавать и оценивать свои поступки, как добрые или злые и тем радоваться или страдать за них и стремиться к исправлению их. Все это возможно только человеку как духовно-развитому, разумно-свободному существу».
Уже первый Адам испытывал стыд, когда говорил Богу: «Я наг и скрылся». Но он начал испытывать стыд только после грехопадения, когда пробудилась чувственность (животность) в его природе и явилась потребность сшить смоковные листья и сделать опоясания.
Так с первых страниц Библии стыд заявляет о себе как внутренний голос нравственного чувства первого человека.

Причины стыда и его внутренние выражения.
«Стыд вспыхивает в человеке после появления в его сознании чего-либо предосудительного, недозволенного, постыдного, нарушающего внутренний мир и достоинство человека.
Стыд выражается в чувстве смущения, тревоги, беспокойства, вины и завершается самоукорением, раскаянием, внутренней исповедью перед совестью, как перед своей старшей сестрой.
Стыд, таким образом, сложное чувство, хотя часто переживается людьми как что-то тревожное и постыдное».

Внешние признаки стыда.

К таким признакам относятся изменения в глазах и лице: краска стыда в лице и чувство тревоги в глазах.
«Стыд живет в глазах», — говорит греческая пословица.
У бесстыжих и «глаза бесстыдные, нахальные, дерзкие». Такой скажет: «Стыд не дым, глаза не ест».
У неиспорченного, достойного человека перехватывает дыхание и «застывает кровь» от незаслуженного посрамления..

Значение стыда и стыдливости.

«В Священном Писании Ветхого Завета не употребляется слово совесть, а только сердце и стыд. Это потому, что совесть касается более глубоких, тонких и осознаваемых нравственных переживаний и чувств, а стыд — не столько глубоких и осознаваемых. Поэтому стыд также соответствовал Ветхому Завету, как совесть Новому».
«Стыдиться можно только за непослушание, за противление воле Божией, за пренебрежение к своему христианскому званию и общественному долгу. Сам Христос «не стыдился» называть христиан «братьями».
Наряду со стыдом в человеке живет стыдливость.
Апостол Павел высказывает пожелание женщинам, чтобы они «В приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием…. посвящали себя благочестию».
«Стыдливость, развиваясь вместе с целомудрием, помогает созиданию духовной чистоты и благочестия».
Таким образом, если стыд сигнализирует наступление тревоги и бедствия в душе человека, то стыдливость предупреждает, предостерегает от такого бедствия».
Да и сам стыд помогает бороться за нравственную жизнь, своевременно указывая на ошибки на путях этой жизни, тем требуя немедленного исправления. Значит, истинный, подлинный стыд полезен человеку, если разумно используется им.

• Совесть.

Понятие о совести.
«Совесть исходит из той же колыбели нравственного чувства, что и стыд, но еще с большей остротой и требовательностью».
«Совесть являет в себе действующую силу души, того ее центра, который называется личностью человека, нравственным самосознанием его «я».
«Дух человека в своем существе един и неделим. В совести и проявляется это владычное единство духа. Благодаря этому единству, совесть не нуждается ни в рассуждениях, ни в логических обоснованиях. Голос ее евангельски прост и неподкупен, но вместе ясен и строг: «да-да», «нет-нет». Это голос той правды, которая заложена Богом в духовной природе человека».
По своей сущности совесть несет в себе функции законодателя, судии и мздовоздаятеля.
В случае положительной оценки задуманного или совершенного дела совесть награждает человека радостью и одобрением. Если поступок не согласен с нравственным законом, то совесть причиняет человеку мучительное , тревожное переживание.
Совесть связана с деятельностию всех трех способностей души: ума, чувства и воли.

Специфическое значение совести.
«Совесть в ее истинном существе необходимо связывается с Божественным правосудием и с верой в Бога, голос Которого слышится в совести, как праведника, так и грешника».

Возбуждение совестью чувства раскаяния и покаяния.
«Запечатлевая в сознании греховность совершенного дела, совесть возбуждает этим в человеке чувство раскаяния: признание своих поступков греховными, с сожалением о них и с желанием их исправить».
Раскаяние, если оно совершается чистосердечно пред Богом, переходит в желание и решимость исправиться и просить прощения перед Богом. Так рождается покаяние. Высшей формой покаяния, как говорит Иоанн Креститель, является принесение плодов, достойных покаяния.
«Искреннее раскаяние, как например, у пророка Давида, Апостола Петра и благоразумного разбойника, привело их к покаянию и тем самым ко спасению. А раскаяние Иуды Искариотского родило в нем «печаль мирскую», приводящую к смерти. Такое раскаяние не перешло в покаяние…»

Различные состояния совести.

 «Со времени грехопадения совесть перестала быть одинаковой во всех людях. С тех пор совесть, как и все силы и способности в человеке, зависит от развития нравственных чувств: долга, ответственности, чести и других… Чем сильнее развиты эти чувства, тем сильнее звучит голос совести. И наоборот, если нравственные основы недостаточно развиты, и разум и воля действуют в отрыве от них, то и голос со вести недостаточно авторитетен для них».
«Значит, при развитии нравственных основ, совесть человека будет совершенствоваться и называться доброй, прекрасной и чистой. И наоборот, недостаток в развитии приводит к заглушению совести и даже к нравственному нечувствию, и тогда совесть становится порочной, худой, оскверненной, сожженной».
Но поскольку и нравственное состояние и развитие людей и народов различно, то и голос совести весьма противоречивый. «Из истории известно, что люди совершают иногда самые жестокие действия, даже страшные преступления, ссылаясь на голос своей совести. Вспомним для примера об инквизиции, об обычае языческих народов умерщвлять слаборожденных и одряхлевших стариков и т.п. Да и между нами один нередко со спокойной совестию, а может быть и по требованию ее, совершает то, против чего совесть другого возмущается. Отсюда следует, что содержание совести не у всех одинаково, что голос ее может быть истинным или неистинным… История жизни языческих народов и обращения их в христианство свидетельствует о том, что не у всех народов существует один и тот же кодекс заповедей, также и о том, что при обращении язычников в христианство проповедь не ограничивается только напоминанием о содержимом в их совести. Здесь нужна трудная и продолжительная работа во всем существе язычника. А обращение язычников в христианство свидетельствует о том, что для всех людей открыта возможность выправлять свою совесть. В каждом человеке есть образ Божий и заложена возможность Богоподобия».

Свойства совести законодательной:

• истинность или ошибочность,
• уверенность или сомнительность,
• уверенность или вероятность.

Свойства совести судящей:

• спокойная или беспокойная,
• мирная или тревожная,
• утешительная или мучительная..

По силе или энергии совесть называется решительной или скрупулезной. Со скрупулезной совестью сродна совесть мнительная. Она свойственна лицам, склонным к унынию. Под влиянием страстей совесть часто недослышивается человеком и становится оглушенною. Если голос совести часто заглушается и недослышивается, то он становится все тише, совесть такого человека болеет или вымирает. Этот процесс оканчивается смертию совести, т. е. состоянием бессовестным».
«В состоянии бессовестности не отсутствует карательная сила совести. В этом случае судящая совесть сказывается в человеке или в тайном унынии, меланхолии, тоске, в состоянии безнадежности, но в особенности перед смертию наказующая совесть сказывается со всей ясностию. Тогда она производит в человеке, с одной стороны, беспокойство и боязливость, а с другой — мучительное ожидание будущего воздаяния». Пример — страдание Каина после убийства им родного брата. «Проклят ты», — сказал ему Господь и отвечал Каин: «Да, Господи, теперь я вижу, что грех мой велик, и Ты не простишь его мне». И Каин, который без всякой жалости убил своего родного брата, боится, чтобы и его не убили. Он говорит: «Каждый, кто встретится со мною, убьет меня».  И вот, «пошел несчастный Каин дальше от родных мест, в чужую землю. Но его сердце всегда замирало от страха и постоянно мучила совесть; падал с дерева листок, и он от страха бросался в сторону. Куда бы ни садился он отдохнуть, везде, чудилось ему, что лежит пред ним в крови Авель. Ему казалось, что за каждым кустом сидит убийца… Да и люди, смотря на этого стонущего от угрызений совести, трясущегося и дико озирающегося по сторонам человека, старались не встречаться с ним убегали, завидя Каина».

• Чувство долга.

В сознании человека существуют состояния необходимости и обязанности, что свидетельствует о нравственном чувстве долга и ответственности.
Чувство долга действует на душу человека повелительно: ты должен или ты не должен в зависимости от обстоятельств звучит «трубный глас нравственного закона. В этих словах — должен, должно — подразумевается, что чего-то еще нет в нашей жизни, но что должно быть в ней. «Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать». В этом чувстве долга слышится и голос Самого Бога, пребывающего на страже Своих заповедей и законов.
Как пишет нам преподобный Силуан: «Я слышу голос Матери Божией. Какой он сладкий, какой он благодатный! Я слышу голос пророка Божия Моисея и святаго Иоанна Крестителя, и глас Самого Спасителя». Слышит уже не ухом, какое мы имеем, а уже очами духовными, духовным взором он видит и слышит.
И Преподобный Сергий услышал голос Божий, когда вторично Отечество находилось в опасности и после битвы на поле Куликовом, когда от русских войск осталось всего 50 тысяч, узнал Преподобный Сергий, что князь Олег Рязанский решил присоединиться с Литовским князем Ягайло против благоверного князя Димитрия Донского. И молился Преподобный: «Господи, избави нас от кровопролития повторного, и так много крови пролила земля Русская. Помоги Ты нам без оружия, прогони врагов». И Господь послал благодатное слово, и Преподобный Сергий слышал его, и призвал Преподобный Сергий своего помощника преподобного Никона и сказал: «Немедленно бери крест и Евангелие, бери коня скорого, скачи к Олегу Рязанскому и примири всех, чтобы не было кровопролития. Бог пошлет дух мира, благодать Свою, и мы избежим кровопролития». Послушался Преподобный Никон, вскочил на коня, поскакал и сказал: «Меня послал преподобный Сергий примирить тебя с Московской Русью. Приими благодать, дух примирения, помоги нам. Идет сюда литовское войско, великое полчище, надо их отправить домой». «Хорошо, — сказал князь, я вижу, что благодать Божия помогла Москве, я присоединяюсь твердо, непоколебимо и буду верным помощником князя Московского». Мудрый князь поскакал к Ягайло и сказал: «Друг ты мой, я так тебя люблю. Спасайся скорей, спасай войско свое. Идет великое войско, хотят тебя уничтожить. Не выпустим ни одного воина, всех перебьем. Давай скачи, беги скорей. Ты видишь, как они победили Мамая, всех разгромили, еще войско не пришло. Друг мой, убегай отсюда». Тот и убежал со своим войском и избежали кровопролития второго». Здесь великая любовь Преподобного Сергия к народу русскому, боголюбивому, православному спасла Русь от разорения и помогла ему выполнить долг пред Богом и Отечеством.
«Долг может быть материальным и нравственным. Долг материальный (деньги и т.д.) относится к прошлому, когда получены были взаймы, например деньги. Он несет в себе обязательство полностью рассчитаться за этот долг в будущем».
Долг нравственный, о котором взываем к Отцу Небесному: и остави нам долги наши (грехи наши), «не может быть погашен полностью». С этим долгом мы рождаемся и призываемся идти по по пути очищения, освящения и благодатного единения с Милосердным и Совершенным Богом: «и так будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».

а) Виды долга.

Долг бывает двух видов: общий и частный.
«Общий долг человека, по словам В. Даля, вмещает долг его к Богу, долг гражданина, долг семьянина». Чувство долга, поэтому, побуждает человека выполнять все, что от него требует Церковь, Родина, семья, работа, общество».
Долг перед Богом — в соблюдении заповедей. Заповеди (Христовы) даны всем христианам, и всякий христианин обязан исполнять их; «они, так сказать, дань, должная царю. И кто, отрекающийся давать дани царю, избег бы наказания? Но есть в мире великие и знатные люди, которые не только дают дани царю, но приносят ему и дары: таковые сподобляются великой чести, великих наград и достоинств. Так и Отцы: они не только сохранили заповеди, но и принесли Богу дары. Дары же сии суть: девство и нестяжание. Это не заповеди, но дары; ибо нигде не сказано в Писании: не бери жены, не имей детей…». Так и следует понимать слова Христа об обетах девства: «не все вмещают слово сие, но кому дано». «Они имеют значение заповеди только для тех, кто безбрачной жизнью может спастись лучше, чем брачной. Избрание брачной жизни или девственной должно основываться на индивидуальном даровании и состоянии каждого, заложенных в его природу».
Долг перед Церковью — мы должны хранить веру Православную, помнить, что она спасла Вселенную и Русь утвердила во благочестии, хранить посты, любить храмы, почитать угодников Божиих, любить Евангелие, Псалтирь Святую, любить молитвы и непрестанно молиться: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных». Те, которые имели благодать Христову, непрестанно молились и дома, и в дороге… Идешь, сидишь, лежишь, никто тебе не мешает призывать благодать Божию, благодать покаяния.
Ревностным служением Святой Православной Церкви воссияло житие священномученика Ермогена, Святейшего Патриарха Московскаго и всея Руси.
Служение Патриарха Ермогена совпало с трудным для Русского государства периодом — нашествием самозванца Лжедимитрия и польского короля Сигизмунда III. В этот мрачный период Смутного времени первосвятитель все свои силы посвятил служению Церкви и Отечеству, но в этом подвиге он не был одинок: ему подражали и помогали самоотверженные соотечественники. С особенным вдохновением противостоял Святейший Патриарх изменникам и врагам Отечества, желавшим ввести в России униатство и католичество и искоренить Православие, поработив русский народ.
Когда самозванец подошел к Москве и расположился в Тушино, Патриарх Ермоген направил мятежным изменникам два послания. В одном из них он писал: «…Вы забыли обеты православной веры нашей, в которой мы родились, крестились, воспитались и возросли, преступили крестное целование и клятву стоять до смерти за дом Пресвятой Богородицы и за Московское государство и припали к ложномнимому вашему царику… Болит моля душа, болезнует сердце, и все внутренности мои терзаются, все составы мои содрогаются; я плачу и с рыданием вопию: помилуйте, помилуйте, братие и чада, свои души и своих родителей, отшедших и живых… Посмотрите, как Отечество наше расхищается и разоряется чужими, какому поруганию предаются святые иконы и церкви, как проливается кровь неповинных, вопиющая к Богу. Вспомните, на кого вы поднимаете оружие: не на Бога ли, сотворившаго вас? Не на своих ли братьев? Не свое ли Отечество разоряете?.. Заклинаю вас именем Бога, отстаньте от своего начинания, пока есть время, чтобы не погибнуть нам до конца». Вскоре праведный суд Божий свершился и над Тушинским вором: его постигла столь же печальная участь, как и предшественника: он был убит собственными приближенными… Но Москва продолжала оставаться в опасности, так как в ней находились поляки и изменники-бояре, преданные Сигизмунду III. Грамоты, рассылавшиеся Патриархом Ершеном по городам и селам, возбуждали русский народ к освобождению Москвы от врагов и избранию законного русского царя. Москвичи подняли восстание, в ответ на которое поляки подожгли город, а сами укрылись в Кремле. Совместно с русскими изменниками поляки насильно свели святаго Патриарха Ермогена с Патриаршего престола и заключили в Чудовом монастыре под стражу. В светлый понедельник 1611 года русское ополчение подошло к Москве и начало осаду Кремля, продолжавшуюся несколько месяцев. Осажденные в Кремле поляки не раз посылали к Патриарху послов с требованием, чтобы он приказал русским ополченцам отойти от города, угрожая при этом смертной казнью. Святитель твердо отвечал: «Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога. Если вы все, литовские люди пойдете из Московского государства, я бла10СЛО6ЛЮ русское ополчение идти от Москвы, если останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за православную веру. Уже из заточения священномученик Ермоген обратился с последним посланием к русскому народу, благословляя освободительную войну против завоевателей. Но русские воеводы, не проявив согласованности, не смогли взять Кремль и освободить своего Первосвятителя. Более девяти месяцев томился он в тяжелом заточении, и 17 февраля скончался мученической смертью от голода.
В течение трех столетий из поколения в поколение передавалась память о Патриархе Ермогене как святителе-мученике и росла народная вера в него как заступника и молитвенника за землю Русскую у Престола Вседержителя, неутомимого борца за чистоту Православия и единство Русской земли. Его жизнь — образец пламенной веры и любви для всех последующих поколений.
Долг перед Родиной — быть честным и верным гражданином, подобно нашим великим предкам — Созидателям Руси, с любовью и самопожертвованием служившим укреплению и становлению Святой Руси.
«До какой степени в лучших людях было крепко убеждение, что должно пожертвовать всем для поддержания и охранения Царя, восстанавливавшего государственный порядок, доказал всего лучше подвиг Сусанина. Когда Михаил, выехавши из МОСКВЫ после сдачи Кремля, жил в отчизне своей близ Костромы, отряд поляков (как говорит грамота, но по всей вероятности, воровских казаков, ибо поляков уже не было тогда в этих местах), узнав об избрании нового царя, отыскивал место его пребывания с целью умертвить нежеланного им восстановителя государственного порядка. Враги схватили крестьянина Ивана Сусанина из Костромского уезда села Домнина, принадлежавшего Романовым, и начали пытать его страшными пытками, вымучивая показание, где скрывался Михаил. Сусанин знал, но не сказал и был замучен до смерти».
Долг перед семьей — быть верными супругами и здесь удобно вспомнить житие преподобных Петра и Февронии Муромских. Благоверный князь Петр был вторым сыном Муромского князя Юрия Владимировича. Он вступил на Муромский престол в 1203 году. На несколько лет до этого святой Петр заболел проказой, от которой никто не мог его излечить. В сонном видении князю было открыто, что его может исцелить дочь пчеловода благочестивая дева Феврония, крестьянка деревни Ласковой в Рязанской земле. Святой Петр послал в ту деревню своих людей.
Когда князь увидел святую Февронию, то так полюбил ее за благочестие, мудрость и доброту, что дал обет жениться на ней после исцеления. Святая Феврония исцелила князя. Признательный князь сочетался с ней браком, хотя Муромская знать противилась этому. Они объявили: «Или пусть отпустит от себя супругу, оскорбляющую своим происхождением знатных жен, или же оставит Муром». Князь твердо помнил слова Господа: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучит. Кто отпустит жену свою и женится на другой, тот прелюбодей». Потому, верный долгу христианского супруга, князь согласился отказаться от княжества. Они на лодке отплыли по Оке из родного города. Князь остался после того с небогатыми средствами к жизни, и печальные мысли невольно приходили ему. Но умная княгиня поддерживала и утешала его: «Не печалься, князь, Милостивый Бог не оставит нас в нищете». В Муроме скоро открылись раздоры непримирения, искатели власти схватились за мечи и многие из вельможных потеряли жизнь. Бояры Муромские принуждены просить князя Петра и княгиню Февронию возвратиться в Муром. Так князь, верный долгу своему, восторжествовал и над врагами своими.
Или другой печальный пример несохранения супружеской верности.
Великий князь Василий, находясь в браке уже 12 лет, не имел детей. Не только льстецы придворные, но и ревностные слуги отечества могли советовать Василию, чтоб он развелся с супругою, обвиняемою в неплодии, и новым супружеством даровал наследника престолу. Следуя их мнению и желая быть отцом, государь решился на дело жестокое в смысле нравственности: он без милосердия отвергнул Соломонию и повелел постричь ее в Рождественском девичьем монастыре… Она, видя неодолимое насилие, залилась слезами и, надевая мантию, сказала: «Бог увидит и отмстит моему гонителю». Порывы страстей скоро утихли в сердце невольной постриженницы; она всею душею обратилась к Господу и изгнала из души мирские мечты. Блаженная инокиня София прожила в Суздальской Покровской обители 17 лет и современники почитали ее преподобно-мученицею и осуждали Василия за жестокость и нарушение церковных уставов.
Если митрополит Даниил охотно согласился на развод великого князя и сам постриг супругу его, то нашлись любители правды, которые прямо сказали государю, что дело его противно совести: таковы были князь-инок Вассиан и преподобный Максим Грек, святогорец.
Когда великий князь Василий вознамерился приступить к расторжению своего брака, преподобный Максим прислал ему обширное сочинение: «Главы поучительные к начальствующим правоверных», начинавшееся убеждением не покоряться плотским страстям. «Того признавай царем истинным и самодержцем, благоверный государь, кто управляет подданными по правде и закону, а бессловесные похоти и страсти старается преодолевать в себе… Кто побеждается ими в оскорбление смыслу, тот не образ одушевленный Владыки Небесного на земле, а человекообразное подобие бессловесного естества». Разгневанный государь повелел заключить обличителя в темницу Симоновской обители, отягчив его цепями.
Отвергнув добродетельную, но неплодную супругу, Василий поспешил вступить в новый брак, чтоб иметь наследника. Наконец 25 августа 1530 года родился столь давно ожидаемый сын и наследник. Он был крещен в обители Троицкой и наречен Иоанном, впоследствии прозванным Грозным… Радость народная вскоре сменилась горестью, хотя они не знали еще, какие ужасы ожидают их в будущем; они не могли предчувствовать, что плод законопреступного брака сначала возвеличит царство и раздвинет пределы его, но потом обольет землю Русскую потоками русской крови и оставит по себе страшную память кровожадного мучителя!.
Долг детей по отношению к родителям — любовь и почтение. Как плакал благоверный князь Борис, узнав о смерти святаго Владимира, отца своего. «Все лицо его облилось слезами, и он не мог говорить. Но в сердце так плакался по отце своем: «Увы мне, свет очей моих, сияние и заря лица моего, воспитатель юности моей, наказание неразумия моего; увы мне, отец и господин мой! К кому я прибегну, на кого я посмотрю, где насыщусь благого учения и наказания твоего разума? Увы мне, увы мне! Закатилось солнце мое, а я не был тут, не мог сам облачить честное тело твое и предать гробу своими руками…».
Долг родителей — воспитание детей богобоязненных, боголюбивых, верных Богу и Отечеству.
Вспомним, какое строгое наказание понес первосвященник и последний судия Израиля Илий за свое потворство и слабый надзор за поведением своих сыновей Офни и Финееса.
Сыновья его глубоко оскорбляли своего отца своими беззаконными поступками, особенно при жертвоприношениях, но он легко относился к этому и не обуздывал их. Самуил, в то время еще отрок, получил ночью откровение от Бога объявить Илию грозный суд Божий на род его за слабость его родительской власти. Старец выслушал это известие со смирением и покорностию, и грозный суд Божий совершился над ним только через 27 лет. Его два сына были убиты в битве с Филистимлянами и Ковчег Завета впал в руки неприятелей. Престарелый первосвященник, имевший тогда 98 лет от роду, был так поражен известием о сих ужасных бедствиях, что упал с своего седалища, «ибо он был стар и тяжел» и вскоре умер».
Так, хотя боголюбивый Илий и имел высокие нравственные качества: покорность воле Божией и любовь к служению в храме Божием, но та слабость, которую он попустил при воспитании детей, не наказывая и не останавливая их в беззакониях их, привела к трагической судьбе, и его, и сыновей его.
«Заканчивая размышления о долге, напомним, что общее чувство долга питает и поддерживает всякий частный долг. Так для каждого семейного человека, например, существует общее чувство семейного долга. Оно распадается на частные долги: долг воспитания детей, долг материального обеспечения семьи, долг быть честным перед женой и т.д.»

О «сверхдолжных» заслугах.
«В католическом учении нравственный закон представляется в виде известного количества заповедей, правил, предназначенных к исполнению каждым человеком в своей жизни. При этом католики полагают, что их добродетели являются заслугами перед Богом».
С точки зрения католика, человек может не только ВЫПОЛНИТЬ ту или иную заповедь, но и перевыполнить ее и за это получить сверхдолжную заслугу у Бога и тем спастись. Таких сверхдолжных заслуг особенно много у Божией Матери и у святых». «Эти дела для спасения самих совершителей не необходимы, потому что эти дела совершены сверх долга; но они все-таки не проходят бесследно; напротив, заслуживая самим совершителя высшую степень вечнаго блаженства, они входят в церковную сокровищницу заслуг, из которой папа, как глава и распорядитель церкви, может давать индульгенции, т. е. ссужать заслуги тем, которые не имеют своих добрых дел, нуждаются в заслугах».
По учению Римской Церкви эти заслуги могут вменяться грешным людям (живым и умершим) и удовлетворять правде Божией за их грехи. За них католики вносят пожертвования или плату (индульгенции) в пользу Церкви.
«Своим учением о сверхдолжных заслугах католики искажают истинное учение о правосудии Божием и о спасении людей. В отношении грешников у Бога преобладает любовь, а не юридическое правосудие. Любовь — безгранична. О ней нельзя сказать, что она имеет границы, и потому не может быть речи о сверхдолжных заслугах перед Богом у грешного человека».

Чувство обязанности.

«Нравственный закон, взятый сам по себе, мыслится, как что-то отвлеченное, абстрактное, непосредственно не связанное с этой или другой личностью человека, с его совестью и волей. Но если то или другое требование нравственного закона коснулось человека, заговорило в нем и потребовало исполнения, тогда это требование получает значение долга или обязанности».
«Чувство долга и чувство обязанности близки и родственны между собой по содержанию и назначению. Чувству обязанности особенно близко частное чувство долга. Чувство долга и обязанности — это правая и левая рука нравственного закона».

а) Внутренняя суть обязанности.
Слово «обязанность» происходит от глагола «обязать» (обвязать), что значит — «заставлять или нудить, принуждать, приневоливать, налагать бремя, работу, о6раз действия».
«В слове обязанность заложена огромная сила внутреннего самопринуждения, неотложного действия. И это потому, что к действию, к исполнению своих высоких обязанностей человек предназначен по самой своей природе. Он — ответственный работник в вертограде Господнем, а не праздный гуляка».
«В каждый момент жизни человека обязанности проявляются конкретно в каждом очередном деле, как честность, преданность, верность, сердечность, сознательность, активность, ответственность, требовательность и т. д. Все они приобретаются человеком через самопринуждение всегда и во всем, являясь началом преодоления греховных препятствий в себе самом (эгоизм, кичливость и прочие) и вне себя для созидания блага жизни временной и вечной».

Коллизии обязанностей.

«Задача нашей жизни состоит в том, чтобы каждая наша жизненная обязанность осуществлялась в свое время и не препятствовала исполнению других обязанностей. Но на деле мы часто переживаем столкновение обязанностей, их называют жизненными конфликтами, коллизиями».
Известно, например, что Ирод поклялся плясунье дать ей все, что она ни попросит. И когда она попросила главу Иоанна Крестителя, то в душе Ирода произошло столкновение двух обязанностей: выполнить клятву или сохранить жизнь невиновному и народом почитаемому человеку.
Кто н е обвинит Ирода, уступившаго безумным женщинам в слабости?…» «печален бысть царь» — однако, не убийство пророка смущало его, но страх перед народом, почитавшего Иоанна как пророка. Вот что смущало его, а вовсе не чувство благоговения: будь у него это последнее, он и раньше не посадил бы Иоанна в темницу. Душа Ирода была тогда подобна судну, захваченному в море волнением и колеблемому на оба борта: совершить убийство — о н боялся народа, а не совершить — не решался клятвы ради и за возлежащих с ним. Но в конце концов постыдная страсть к женщинам взяла в нем верх и, прикрываясь святостью клятвы, как благовидным предлогом, несчастный, «послав, усекну Иоанна». Лучше бы ему совсем не клясться, а раз клятва была произнесена., ее следовало нарушить!… Какая рука дерзнула, возлюбленные, поднять меч на святую главу Иоанна, которого звери в пустыни боялись, которого львы трепетали, которого змеи и драконы и скорпионы страшились, которого дикие пчелы питали своими сотами, как человека святаго? Его-то усекнула рука палача, не дрогнувшая перед его ангелоподобным лицом, не устыдившаяся лица, на котором отражалось божественное сияние».
Во избежание конфликтов следует предпочитать высшие обязанности низшим. Так христианские мученики обязанность сохранить жизнь приносили в жертву обязанность сохранить веру во Христа. И не только мужи, совершенные в разуме, прославляли Господа нашего Иисуса Христа, в мучениях своих, но и малые дети в верности Богу принимали страдания! Вспомним житие Кирика и Иулитты.
Когда воины взяли ее вместе с трехлетним сыном, и привели к начальнику, она смело исповедала имя Господа нашего Иисуса Христа и назвала себя христианкой. Начальник, разгневавшись, повелел взять у нее отрока, обнажить и беспощадно бить жесткими жилами. Когда били мученицу, дитя, смотря на это, плакало и вырывалось из рук держащих его, чтоб пойти к матери. Начальник, видя красоту дитяти, приказал принести его к себе, затем, взявши его, посадил на коленях своих и стал утешать, чтобы оно не плакало, гладил его по голове, целовал его и говорил ему всякие ласковые слова, но дитя упиралось, вырывалось из рук, отворачивало голову от начальника, не даваясь ни гладить, ни целовать себя скверными устами; ребенок все смотрел на мать, которую били, плакал и кричал: «Я христианин! пусти меня к матери!» Отрываясь руками от начальника, он ногтями царапал лицо его. Тогда начальник пришел в ярость, бросил дитя на пол и ногой толкнул его в бок, сбросивши вниз с высокого седалища; дитя, ниспадая по каменным ступеням и ударяясь головой об острые углы, все то место покрыло своей кровью и отдало свою святую и непорочную душу в руки Божии. Так увенчался мученичеством святой отрок Кирик. Когда же мать увидела перед судилищем свое любимое дитя окровавленное и мертвое, то, исполнившись радости, Иулитта сказала: «Благодарю тебя. Господи, что ты сподобил сына моего такой благодати, что он прежде меня скончался мученически за имя Твое святое и принял неувядаемый венец в славе Твоей».
«Нравственные конфликты особенно неуместны и опасны при воспитании детей, когда отец дает одни советы и указания детям, мать — другие, подчас противоположные. У детей создается навык одного из родителей слушаться, советами другого — пренебрегать и избирать не полезное, а научаться лукавить, обманывать и т.д.»
«Коллизии могут быть и мнимыми, ложными. Они возникают тогда, когда сталкиваются наклонности и обязанности людей. Так человек, склонный к обману прикрывается якобы обязанностью жить в мире абсолютно со всеми людьми. Поэтому в своих разговорах с хорошими людьми он приукрашает на словах свою жизнь, свои поступки, а с недобрыми легко соглашается, что их поступки не предосудительны, и тем обманывает и себя, и этих людей».

Свобода воли и проявление ее в жизни человека.

Из беседы Преподобного Серафима Саровского с Н. А. Мотовиловым следует, что в человеке действует три воли: первая воля Божия, всесовершенная и спасительная; вторая — собственная своя, человеческая, то есть если не пагубная, то и не спасительная, и третья — бесовская — вполне пагубная. И вот эта-то третья, вражеская, воля и научает человека или не делать никаких добродетелей, или делать их из тщеславия, или для одного добра, а не ради Христа.

Вторая — собственная воля наша — научает нас делать все в услаждение нашим похотям, а то и, как враг научает, творить добро ради добра, не обращая внимания на то, принимаем ли мы благодать или нет.

Первая же — воля Божия и всеспасительная — в том только и состоит, чтобы делать добро единственно лишь для стяжания Духа Святаго как сокровища вечного, неоскудеваемого.

Христос пришел избавить от злых дел не только тело, но еще более душу, которую и очищает благодатию, ибо во всем виновата развращенная воля. Если око тебя развращает, рука — изми, удали; если есть близкий, который сам не спасается и тебя губит, или какая привязанность, то разлучись от друга, оставь пороки, отсеки страсти и избежишь геенны. «Ненавидящий свою душу» может стать учеником Христовым. И это говорится о ненависти к проявлениям в душе греховных пожеланий, похотей как внушений душевредных. «Очисти внутреннее (душу), да будет и внешнее чисто». Господь дает нам новую заповедь и в награду за добродетель дает нам не Палестину, не землю, текущую медом и млеком, но самое небо.

Что есть воля человека и ее свобода?

«Воля — это способность нашей души принимать решения и исполнять замыслы».
Существует три волевых момента: побуждение, борьба мотивов за и против и само действие.

• побуждение — это реакция души на пришедший помысл.
• мотив — исследование пришедшего помысла, борьба с ним или пленение им, и тогда уже выявляется свободны ли мы в своем действии или нет.

Отсюда, свобода воли различается как формальная, т. Е. Все мы можем решить сами как поступать — быть чадом божиим или рабом греха; и есть свобода воли нравственная – она проявляется только у тех, которые познали истину и полюбили Христа и в таинстве покаяния ведут борьбу с грехом по слову Спасителя: «аще Сын вы свободит , воистинну свободни будете». «Всяк творяй грех, раб есть греха»и Господь пришел для того, чтобы освободить людей и сделать их свободными чадами Божиими. Вообще, вне отношения ко Христу в Новом Завете нет и речи о свободе: «без Мене не можете творити ничесоже». Но когда человек творит грех, то несвободен дух его, а воля свободна.

2) Формальная свобода.
«Формальная свобода состоит в переживании человека своей возможности склоняться в сторону добра или же в сторону зла. Поэтому она представляет собой сознательный акт самоопределения, склонения воли к добру или злу, но еще не утверждение в одном из них».
Такое состояние пережил Адам перед грехопадением, когда стоял перед древом добра и зла и должен был принять решение: вкушать или не вкушать. Таково было состояние иудейского народа, когда ему было предложено Богом избрать жизнь или смерть, благословение или проклятие.
Такое состояние было у блудного сына из евангельской притчи, когда он, умирая с голода на «стране далече» оказался перед выбором: или умереть на чужбине, или с покаянным чувством возвратиться к своему отцу. Так бывает и у каждого из нас, когда мы стоим перед необходимостью выбора.
И здесь возникает ряд глубоких вопросов, всегда волновавших человечество: «лучше было бы не давать земли Адаму, или, когда уже дана, удержать его, чтобы не согрешил» — восклицает Пророк. «Что пользы людям — в настоящем веке жить в печали, а по смерти ожидать наказания? О, что сделал ты Адам? Когда ты согрешил, то совершилось падение не тебя только одного, но И нас, которые от тебя происходим». Или зачем, спрашивают, Бог и давал Адаму эту заповедь, когда предвидел, что он нарушит ее?
За тем, что такая или другая заповедь, была необходима первозданному человеку для упражнения и укрепления воли его в добре, и для того, чтобы он мог сам заслужить себе славу и стяжать высшее блаженство.
«Зачем Бог не воспрепятствовал пасть Адаму, и диаволу искушать его, когда предвидел то и другое? За тем, что для этого Ему надлежало стеснить их свободу, или даже отнять ее у них; но Бог, безконечно-Премудрый и неизменяемый в своих определениях, даровавши однажды свободу, не может ни стеснять, ни опять отнять ее».
«Почему не сообщил Бог человеку в самом устройстве его безгрешности, так, чтобы он не мог пасть, хотя бы и хотел, посреди всех искушений?». Потому же, скажем с Василием Великим, почему и ты не тогда признаешь служителей исправными, когда держишь их связанными, но когда видишь, что добровольно выполнят свои обязанности. Поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое добровольно. Добродетель же происходит от произволения, а не от необходимости; а произволение зависит от того, что в нас; и что в нас, то свободно. Посему, кто порицает Творца, что не устроил нас по естеству безгрешными, тот не иное что делает, как предпочитает природе разумной неразумную, природе, одаренной произволением и самодеятельностию, — неподвижную и не имеющую никаких стремлений».
Зачем было Богу и творить нас, когда Он наперед знал, что мы падем и погибнем? Не лучше было бы, если бы Он совсем не сообщал нам ни бытия, ни свободы? Но кто дерзнет разгадывать планы
безконечно-Премудрого? Кроме того, если Бог предвидел наше падение, то Он же предвидел и наше искупление. И вместе с тем, как Он определил создать человека, возстановить падшего через своего единородного Сына. «Знал, что падет; но приготовил и врачество для возстания, и попустил человеку испытать смерть, чтобы научить, чего он может достигнуть сам собою, и чем пользовался по благости Создателя. Знал, что Адам падет; но видел, что от него произойдут Авель, Енос, Енох, Ной, Илия, произойдут пророки, дивные Апостолы, украшение естества, и богоносимые облака мучеников, источающие благочестие».
Поэтому и отвечал Ангел Пророку Ездре: «пустым пустое, а полным полное… еще Пророк Моисей говорил народу: «избери себе жизнь, чтобы жить». Но они не поверили ему, ни пророкам после него, ни Мне, говорившего к ним, что не будет скорби о погибели их (т. е. тех, кто сами  не избрали себе жизнь), как будет радость о тех, которым уготовано спасение».

3) Нравственная свобода.
Нравственная жизнь неразрывно связана с религиозной. «Истинная свобода есть свобода христианская, — свобода внутренняя, а не внешняя, — нравственная и духовная, а не плотская, — всегда благоделающая и никогда не мятежная, которая может жить в хижине так же удобно, как в доме вельможеском, или царском, — которою подвластный, не преставая быть подвластным, может пользоваться столько же, как властелин, — которая в узах и в темнице ненарушима, как то можно видеть в христианских мучениках».
Таково Христианство: оно и в рабстве доставляет свободу!.
Можно и в рабстве не быть рабом, и в свободе быть рабом.
Добрый, если и служит, свободен, а злой, хотя бы и царствовал, есть раб, и при том такой, у которого не один господин, а столько господ, сколько пороков.
Тот истинно свободен, кто живет для Христа: он стоит выше всех бедствий. Если он сам не захочет себе сделать зла, то другой никогда не будет в состоянии сделать ему это.
Надобно бояться не столько злых людей, сколько собственной злой воли. Ибо те заставляют нас прибегать к Богу и, сами того не ведая, приближают к нам Бога; а эта удаляет от Него и подвергает нас Его гневу.

4) Идеальная свобода.
«Идеальная свобода открывается для нас тогда, когда мы живем в Боге, добре и истине и когда, наша личность становится свободной от своей тварной ограниченности. Эта свобода еще называется торжествующей свободой. Она — присуща подвижнику, победившему себя, свою самость, эгоизм, гордость, а тем самым и свое противление Богу и людям. Здесь уже не рабство греху, а «рабство праведности», в котором преобладает свобода от греха и полная отдача себя послушанию и любви к Богу и людям «.
В этой свободе пребывают утвердившиеся в Боге ангелы и достигшие совершенства святые люди, которые вместе с Апостолом Павлом могут сказать: «живу уже не я, а живет во мне Христос».
Заканчивая столь большую тему о природе души человека, вспомним большую сказку, которая поможет нам понять: как же быть нравственным в отношении к другому человеку.

Сказка.

У одного короля был сын. Звали его принц Фредерик.  Принцу уже было 10 лет, а он до сих пор не умел себя вести. Его очень избаловали, потому что других детей у короля не было, а королева умерла. От природы у Фредерика было доброе сердце, поэтому ничего особенно плохого он не делал, но он просто не думал о других, никому не помогал, да и держать себя не умел: сидел развалясь, перебивал старших, брал горстями со стола, что ему хотелось, надменно говорил с придворными, а, если приставленный к его особе камер-лакей чем-нибудь ему не угождал, то он мог его ударить.
Вдруг король получил известие, что другой король, его сосед, владеющий огромной страной, созывает к себе молодых королевичей на смотр. У него нет наследника и он хочет, пока жив, выбрать жениха для своей внучки, принцессы Ильзы. Когда он выберет того, кто ему понравится своими характером, поведением и воспитанностию, то он обручит его с принцессой, а через несколько лет после того, все королевство перейдет к мужу принцессы, и он сам станет королем. «Боже мой!» — вскричал король отец. «Что нам теперь делать? До смотра осталось всего 10 дней. Я сам понимаю, что принц, мой сын, так дурно воспитан, что его сразу забракуют! А как бы мне хотелось присоединить эту страну к своей! Скорее созовите лучших учителей хороших манер, и пусть принц Фредерик учится с утра до вечера!»
Главный церемониймейстер двора призвал лучших учителей и под его наблюдением они начали один за другим говорить принцу: «Нельзя так сидеть, нельзя так ходить, нельзя так кланяться, нельзя класть локти на стол, нельзя громко есть, нельзя свистеть в комнате. Нельзя, нельзя, нельзя…» У принца была плохая память. Ему самому хотелось понравиться королю, дедушке Ильзы. Но, он не мог запомнить всего, что ему говорили. Ведь ему надо было выучить в десять дней то, что другие дети выучивали за десять лет.
Только он запомнит, что надо спросить «можно?», входя в чужую комнату, как забудет, что надо предложить стул вошедшему. Только он запомнит и это, как ему говорят: «Нельзя так стучать ногами! Нельзя так разглядывать костюм вошедшего…» «Все это неуважительно. Нельзя молчать, когда тебя спрашивают. Нельзя держать руки в карманах…» И опять «нельзя…».
— Сколько же правил я должен запомнить? — спросил принц.
— Мы их не считали, Ваше высочество, — сказали учителя, — но наверное их несколько тысяч.
Тогда принц страшно рассердился, затопал ногами и закричал, что больше учиться не будет. Все равно он не может запомнить столько правил. Король был вне себя. До отъезда оставалось уже только три дня, а поведение и манеры принца по-прежнему никуда не годились. Тогда король созвал совет своих министров. На этом совете было решено обратиться к одному старому-старому мудрецу и спросить его: нельзя ли сократить число правил поведения хотя бы до 50 самых главных.
Мудрец на это ответил так: «Можно сократить число этих правил до одного. Кто знает только одно это правило, знает все остальное, хотя бы число их было сто тысяч. Я научу принца Фредерика за один час». Все были поражены.
Мудреца пригласили во дворец и он сказал принцу: «Для того, чтобы быть не только хорошим, но и даже воспитанным, как полагается принцу, ты должен только считать, что все другие лучше тебя и потому всех надо любить и уважать. Если будешь думать прежде всего о других, а потом о себе, ты ничего не сможешь сделать плохого или неприятного, а это и будет хорошим поведением. Все правила, которые ты не смог запомнить, будут исполняться сами собой».
— Это все-таки очень трудно, — сказал принц, — как же я смогу думать, что наш шут, горбатый карлик, лучше меня? Как я могу его полюбить, когда он мне так противен? Даже моего камер-лакея с его длинным носом, который гораздо лучше карлика, я никогда не смогу полюбить.
— А ты делай вот так, — сказал мудрец, — ты помни, что карлик в действительности вовсе не карлик, а прекрасный принц, только его заколдовала злая волшебница; когда ты будешь говорить с ним, ты не обращай внимания на его горб, говори не с карликом, а с принцем, который в нем заколдован.
— А лакей тоже заколдован? — спросил Фредерик.
— Да и лакей и все другие отвечал мудрец.
Принц очень удивился и обещал попробовать.
— Только смотри, — прибавил мудрец, — никогда не отступай от этого правила.  Оно действует не сразу. Если не будешь его твердо помнить, и ничем не смущаться, то в конце концов, ты сможешь снять колдовство этой волшебницы, и с тобой будут разговаривать только принцы и принцессы вместо шутов и лакеев.
Тогда принц побежал искать карлика. По дороге он открыл дверь и дал пройти вперед министру, который шел с докладом к королю, потом поднял платок придворной даме, заметив, что она его уронила.
Проходя по зале, полной придворных, он было громко запел, по своему обыкновению, но быстро спохватился, подумав, что это наверное будет неприятно другим, таким серьезным и важным людям, которые все, как сказал мудрец, лучше его. Он улыбнулся виновато и сказал: «Простите, пожалуйста, я забыл, что я не один».
«Что за чудеса! — зашептали придворные, когда за Фредериком закрылась дверь, — сколько новых правил вежливости успел выучить его Высочество за какие-нибудь полчаса. Интересно, что за способ обучения у этого мудреца? Ведь когда мы обучали принца сами, он не мог запомнить больше одного правила за урок».
А Фредерик, между тем, пройдя двадцать пять зал дворца, встретил, наконец, в двадцать шестой зале горбатого карлика и сказал ему: «Здравствуйте», — с приветливым видом. Раньше он никогда не говорил ему этого и часто его дразнил. Шут подумал, что Фредерик и сейчас смеется над ним. Он тряхнул бубенчиками своего колпака и стал кривляться и болтать по обыкновению всякий вздор. Он нарочно делал гримасы, прыгал и катался по полу, чтобы рассмешить Фредерика. Но Фредерику совсем не было смешно, наоборот, ему было грустно. Он старался не смотреть на тупое противное лицо шута и приказал ему встать. Шут продолжал кривляться. «Если правда, что это заколдованный принц, то как ему, наверное, тяжело ходить в дурацком колпаке и сносить насмешки, — подумал Фредерик, — и как ему больно делать все эти фокусы с его горбатой спиной. Попробую заговорить с этим принцем».
«Встаньте, пожалуйста, прошу Вас, — сказал Фредерик, — ведь я знаю, что в действительности Вы такой же принц, как и я. Как это ужасно, что Вам приходится быть шутом. Мне очень стыдно, что я мучил Вас. Простите меня. Я тогда ничего не понимал».
Карлик вскочил и бросил на него быстрый и умный взгляд. Он все еще не знал, шутка ли это. Но Фредерик подошел, положил ему руки на плечи и ласково посмотрел ему в лицо. И тогда лицо карлика вдруг изменилось и его глаза наполнились слезами. И глаза эти были так прекрасны, так непохожи на те, которые раньше знал Фредерик, что он увидел в нем совсем другого человека. Это были глаза заколдованного принца. Потом свет в глазах шута потух, но Фредерик уже знал, что он может загореться. Он разговорился с карликом и с тех пор навсегда полюбил его. Больше он не позволял никому обращаться с ним жестоко. А карлик сделался самым преданным из его подданных и просто жить не мог без него. «Как я раньше не видел, какой он милый, добрый и умный», — думал Фредерик.
Через день после встречи с карликом Фредерик с пышной свитой отправился на смотр. Он уже понимал, что мудрец сказал правду. Поэтому он совсем переменил свое обращение с людьми. Все заметили, что он стал скромным, ласковым, внимательным, не говорил того, что могло обидеть, а, наоборот, старался каждому сделать что-нибудь приятное.
«Как хорошо воспитан принц Фредерик!» — сказала принцесса Ильза, когда познакомилась с ним. Впрочем, другие королевичи тоже были хорошо воспитаны. Они кланялись, танцевали, подносили букеты принцессе, читали ей стихи и отвечали на вопросы короля по всем правилам вежливости. Они были любезны и приятны. Друг друга, однако они не любили, а с низшими обращались свысока. Принц же Фредерик верил, что другие принцы лучше его. Поэтому он почти не надеялся, что будет выбран. «Принцесса слишком хороша для меня!» — думал он. Он от души хвалил других, когда раздавали подарки, не спешил получать самые лучшие.
Старый король все это заметил. Когда он спросил внучку, кто лучше всех, она воскликнула: «Конечно принц Фредерик! Он такой добрый, его нельзя не полюбить!»
Наверное, вы уже догадались, что думал мудрец, когда говорил, что каждый человек, даже самый невзрачный на вид и как будто неприятный, в действительности, заколдованный принц? Конечно, он думал о прекрасной душе, разумной и бессмертной, невидимо сокрытой в сынах человеческих. Как ни прекрасны небо и солнце, или любое творение Божие, но не благоволил Бог избрать себе жилищем солнце, а избрал человека, призывая к покаянию неверных и даруя обильную благодать верным и любящим Бога. И на пути к Богопознанию, учение о заповедях блаженства открывает новую тайну о любви Бога к человеку.

Заповеди блаженства.

1. Блажени нищии духом, яко тех есть Царство Небесное.

 Это означает, что желающие блаженства должны быть нищими духом, т. е. должны иметь духовное убеждение, что мы ничего своего не имеем, а имеем только то, что дарует Бог, и что ничего доброго не можем сделать без помощи Божией и благодати, и таким образом вменять себя за ничто, и во всем прибегать к милосердию Божию.

Нищета духовная есть смиренномудрие.
Когда св. Иоанн Дамаскин, бывший правителем города Дамаска, после совершенного над ним чуда исцеления усеченной руки по молитве пред Богоматерью, поступил в монастырь, то находился в начале под руководством одного добродетельного старца. Однажды старец, желая испытать смирение Иоанна, послал его в город Дамаск, чтобы продать там в пользу монастыря корзинки, которые плели монахи. Иоанн охотно исполнил повеление старца; одетый в рубище, он явился в город, где был некогда самым знатным вельможей, и продал корзинки. Такой подвиг не был тягостен для Иоанна: предавшись Богу всей душой, он не мог уже дорожить земным блеском и величием и потому никакое состояние не считал для себя унизительным.
Преп. Моисей говорит: «Если человек в своем сердце не сознает себя грешником, Бог не услышит его». Вот пример глубокого смирения: Когда преп. Моисей сделан был клириком и облекли его в стихарь, архиепископ сказал ему: «Вот, ты теперь весь стал белым, авва Моисей!» Он отвечал: «О, если бы, Владыко, и изнутри так же, как извне». Архиепископ, желая испытать авву Моисея, сказал клирикам: «Когда войдет авва Моисей в алтарь, изгоните его и идите за ним, чтобы услышать, что станет он говорить». Старец вошел, клирики начали поносить его и выгнали, говоря: «Ступай вон, ефиоп!» Старец, выходя, говорил сам себе: «По правде с тобою сделано, чернокожий ефиоп! ты не человек, зачем ходишь с людьми?
Таково было смирение одного из великих подвижников.
Чтобы лучше понять смысл заповеди, вспомним времена Петра I и историю о Меньшикове.
Идет раз Петр I, а ему навстречу мальчик с лотком. «Что это у тебя в лотке?»
— «Оладьи». — «Оладьи. Дай-ка мне попробовать . Съел. «Ничего, оладушки хорошие. А откуда ты сам?» — «Из крестьян Орловской губернии». — «Приходи ко мне, ты меня знаешь?» — «Нет, — сказал, а оладушек приносить?» — «И оладушек приноси».
Петр I имел проницательный ум и умел выбирать людей. И вот Александр Данилович Меньшиков был сделан генералиссимусом всех войск. Одна из его дочерей была царской невестой. При Екатерине I Меньшиков достиг полного расцвета, но при Петре II нашлись клеветники, и сам Меньшиков нагрел руки, и им овладел дух сребролюбия. Однажды ждали царя Петра II в церковь, приготовили трон, а он не приехал. Тогда Александр Данилович сам встал на его место. Хотя в то время и не было телефонов, но быстро дошло это известие до Петра. Тот сильно разгневался и приказал описать все имение Меньшикова в казну (одного золота в вещах было 125 пудов), а самого с семьей отправить в ссылку.
В то время, как Александр Данилович стоял на царском месте, около него все скакал блаженный на одной ножке и кричал: «Данилыч — царь! Данилыч — царь!» Все этому очень удивлялись и спрашивали блаженного, что это значит, а он повторял: «Данилыч — царь».
Жена Меньшиков умерла, не доехав до Березова, а дочери жили с ним. В ссылке Меньшиков совсем переменил жизнь: зажжет, бывало, лампадочку, свечечку и начнет читать псалтирь (который у нас не принято читать, его мол, старухам хорошо читать по покойникам), и часто, часто повторяет: «Благо ми есть, яко смирил мя Господь».
При Петре III Меньшиков был прощен, но не дождался прощения и умер в Березове, а дочери его вернулись в Петербург и были выданы замуж. Веруем, что Меньшиков удостоился царского венца в селении Божием, как сказано в Откровении Иоанна Богослова. Так оправдались слова блаженного: «Данилыч — царь», т. е. блаженный прозрел, что он через страдание научится царствовать над страстями.
Смирение должно проявляться и в области молитвы, при нашем обращении к Богу. Есть такой поучительный рассказ:
«Однажды святитель Игнатий Брянчанинов (он жил тогда в Петербурге) увидел в своей приемной необычного посетителя — сидит монах, совсем легко одетый, босой в то время, когда на дворе стояла морозная зима. «Удивительно, — подумал епископ, — либо этот человек уже святой, либо он в прельщении», — и помолился Богу о вразумлении.
— Старец, как ты молишься? — обратился к приехавшему с Афона монаху святитель.
— Когда я молюсь, ответил тот, — я вижу Самого Господа и Матерь Божию. Она идет ко мне по облакам!
Тут святитель понял, что монах неправильно молится, позволяет уму своему увлекаться воображением, представляя Господа во славе, святых… и впадает в ложное состояние самообольщения. Разве может человек в своей падшей природе вообразить, каков Господь во славе? Не есть ли всякое такое воображение или образ — ложь? Ибо Бог — Чистейший Дух, не облеченный никаким телом и непричастный никакой вещественности, так и душу создал по образу Своему невещественной. «Бог бесплотен и душа бесплотна. Бог не ограничен местом и ум не ограничен. Душа невидима, не имеет цвета, вида, очертания, но узнается только по действиям». И поскольку ум безвиден, не имеет ни вида, ни формы, то и молиться надо со смирением, не представляя или воображая Кого и постичь не может, а со вниманием вникая в слова молитвы.
Нельзя при молитве возгревать свои чувства, при этом помышляя «о благодати», принимая свое греховное состояние за небесный дар. И когда святитель увидел это в Афонском монахе, он понял, что тот находится в состоянии прелести (обмана) и спросил:
— И многие у вас на Афоне так молятся?
— Да, конечно, многие.
Подумав, святитель посоветовал гостю:
— Когда вы будете снимать комнату в Петербурге, берите себе нижний этаж.
— Почему же?
— А вдруг прилетят Ангелы, чтобы отнести вас на Афон, да не удержат вас, так и разбиться можно.
— Откуда Вам известно, что они прилетят за мной? — в удивлении воскликнул монах.
Тут обнаружилось его опасное заблуждение. Святитель, вразумив старца, научил: «Молись непрестанно, творя молитву Иисусову, как и прежде, но помышляй, что ты взываешь из глубины ада в покаянии и смирении».
И начал так молиться монах в своей келлии, и скоро почувствовал нестерпимый холод (а прежде он совсем не боялся мороза, наоборот, от него даже исходил жар), почувствовал голод, желание спать. Враг нашептывал ему: «Кого ты послушался? Видишь, все твои благодатные дары исчезли!» Но старец уже твердо стоял против искушений лукавого духа, памятуя наставления святителя Игнатия Брянчанинова:
«Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину. Прелесть действует первоначально на образ мыслей: будучи принята и извратив образ мыслей, она немедленно сообщается сердцу, извращает сердечные ощущения; овладев сущностью человека, она разливается на всю деятельность его, отравляет самое тело. Состояние прелести есть состояние погибели или вечной смерти».
«Самый опасный неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их по видимому из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения, — этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости. Очевидно, что все, сочиняемое мечтательностию нашей падшей природы, и извращенной падением природы, не существует на самом деле, — есть вымысел и ложь, столь свойственные, столь возлюбленные падшему ангелу».
«Мечтатель, с первого шагу на пути молитвенном, исходит из области истины, вступает в область лжи, в область сатаны, подчиняется произвольно влиянию сатаны. Если человек во время молитвы взирает на небо, всем этим возбуждает душу свою к Божественному желанию и любви, иногда проливает слезы и плачет, то мало помалу кичится сердце его, не понимая того умом; он мнит, что совершаемое им есть плод Божественной благодати к его утешению, и молит Бога, чтоб сподобил его всегда пребывать в этом делании. Это есть признак прелести».
Бесы находятся вблизи и окружают новоначальных и самочинных, распростирая сети помыслов и пагубных мечтаний.
«Прелесть уже естественно воздвигается на основании богохульства, которым у еретиков извращена догматическая вера. Поведение подвижников латинства, объятых прелестью, было всегда исступленное, по причине необыкновенного вещественного, страстного разгорячения. В таком состоянии находился Игнатий Лойола, учредитель Иезуитского ордена. У него воображение было так разгорячено и изощрено, что, как сам он утверждал, ему стоило только захотеть и употребить некоторое напряжение, как являлись перед его взорами, по его желанию, ад или рай. Явление рая и ада совершалось не одним действием воображения человеческого; одного действия воображения недостаточно для этого: явление совершалось действием демонов, присоединявших свое обильное действие к недостаточному действию человеческому, на основании свободного произволения человеческого, избравшего и усвоившего себе ложное направление. Известно, что истинным святым Божиим видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не по воле человека и не по его собственному усилию, — даруется неожиданно, весьма редко, по дивному смотрению Божию».
«Усиленный подвиг находящихся в прелести обыкновенно стоит рядом с глубоким развратом. Разврат служит оценкою того пламени, которым разжжены прельщенные». «Как ум нечистый, желая видеть Божественные видения и не имея возможности видеть их, сочиняет видения из себя, так и сердце, усиливаясь вкусить Божественную сладость и другие Божественные ощущения, и не находя их в себе, сочиняет их из себя, ими льстит себе, губит себя, входя в область лжи, в общение с бесами, подчиняясь их влиянию, порабощаясь их власти».
Одно ощущение из всех ощущений сердца в его состоянии падения может быть употреблено в невидимом Богослужении: печаль о грехах, называемая плачем, покаянием, сокрушением духа.
«Ужасная жестокость к себе — отвержение покаяния! Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они сделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг, они развивают свое падение, соделывают себя чуждыми Бога, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести — ужасен: он редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его мнением. Одержимый этой прелестию мнит о себе, сочинил о себе мнение, что он имеет многие добродетели и достоинства, — даже, что обилует дарами Святаго Духа».
«Зараженные мнением о достоинствах своих, особенно о святости своей, способны и готовы на все козни, на всякое лицемерие, лукавство и обман, на все злодеяния. Непримиримою враждою дышат они против служителей истины. Из этого рода прелести возникли пагубные ереси, расколы, безбожие, богохульство. Несчастнейшее видимое последствие его есть неправильная, зловредная для себя и для ближних деятельность, — зло, доводящее даже до убийства».
Чтобы увидеть это в жизни, вспомним время страшного истребления монастырей на Афоне (в 1274 году была принята Лионская уния, после чего последовали страшные события).
«Латиняне пришли в Иверскую Лавру и просили находящихся и ней иноков соединиться с ними. Но иноки этой обители не соизволили на это и, обличили их за нововведения. Беззаконные же, услышав это, пришли в ярость, вывели всех с бесчестием из обители и, посадив старейших на монастырский корабль, вместе с ним потопили их. Более же молодых иноков отослали в плен в Италию, где совлекли с них иноческую одежду и продали иудеям».
«Затем латиняне перешли на другую сторону горы и достигли обители св. Великомученика Георгия, именуемой Зограф. Иноки этой обители были наставляемы в это время преподобнейшим игуменом Фомою, который несколькими днями раньше узнал о нашествии мерзких еретиков, и вошел со своими иноками в «пирг» (башню). Мучители, окружив со всех сторон обитель, стали кричать находящимся в пирге: «Отворите, отворите нам». Но преподобный сказал им: «Мы не знаем вас — откуда вы». Мучители ответили: «Мы — Христовы рабы и пришли обратить соблазненных на путь истинный». Святой же опять сказал: «Вы скажите нам о своем учении и, если оно будет от Бога, мы присоединимся к вам и примем вас как братию; если же не от Бога, — то уходите от нас». Тогда еретики отвечали: «Мы от Бога, и в Господа Иисуса Христа веруем и святое Евангелие Его учим; посланы же мы от блаженнейшего папы римского, который есть глава Церкви, сказать вам безумным непонятное для вас, чтобы вы поумнели и поняли уставы церковные и верно читали в св. Символе, т. е. в «Верую во Единого Бога Отца…», что Пресвятой Дух исходит от Отца и Сына, и на св. Проскомидии приносили пресный, а не квасный хлеб, чтобы священники ваши брили бороды, дабы и этим не согрешали в службе Божией, так как они — женихи церкви. Если все это исполните, то получите от Вседержителя очищение, и мы ради вашего покаяния умилосердимся, если же нет, то безпощадно погубим вас, чтобы не занимали напрасно места на земле». Преподобные же ответили: «Научитесь у Крестителя и Предтечи Иоанна, который видел Святаго Духа, сходящего в виде голубя с неба и пребывающего на Сыне; видите, что от Отца только Дух исходит. Брить же волосы на бороде мы не научились ни из Ветхого Завета, ни из Нового, потому что в Ветхом Завете от первосозданного человека, праведников и пророков и до Самого Господа нашего Иисуса Христа нет об этом никакого постановления; в Новом же ни Сам Христос, ни Апостолы об этом ничего не говорили».
«Женихов же церкви не много, а Един, Который придет в полунощи судить живых и мертвых: живых — православных, мертвых еретиков».
Католики бросились к ним и зажгли со всех сторон св.обитель. Преподобные, стоя на башне, возсылали молитвы ко Христу, по окончании молитвы был свыше голос:
«Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на Небеси». Так, умученные от еретиков, они отошли ко Господу.
«Одержимые мнением по большей части преданы сладострастию, несмотря на то, что приписывают себе возвышеннейшие духовные состояния, безпримерные в правильном подвижничестве; немногие из них воздерживаются от грубого сладострастия, единственно по преобладанию в них греха из грехов — гордости».
Сочиняется множество книг западных писателей, проникнутых духом прелести. Об одной из них: Фомы Кемпийского «О подражании Иисусу Христу», Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Книга ведет читателей прямо к общению с Богом, без предочищения покаянием: почему и возбуждает особенное сочувствие к себе в людях страстных, незнакомых с путем покаяния, непредохраненных от самообольщения и прелести… Книга производит сильное действие на кровь и нервы, возбуждает их, «- и потому особенно нравится она людям, порабощенным чувственности: книгою можно наслаждаться, не отказываясь от грубых наслаждений чувственностию. Высокоумие, утонченное сладострастие и тщеславие выставляются книгою за действие благодати Божией. Обняв блуд свой в его утонченном действии, плотские люди приходят в восторг от наслаждения, от упоения, доставляемых безтрудно, без самоотвержения, без покаяния, без распятия плоти со страстьми и похотьми, с ласкательством состоянию радения. Радостно переходят они, водимые слепотою своею и гордостию с ложа любви скотоподобной на ложе более преступной любви, господствующей в блудилище духов отверженных».
Зараженного мнением обличает Господь так: «Глаголеши, яко богат есмь, и обогатихся, и ничто не требую: и не веси, яко ты еси окаянен, и беден, и нищ, и слеп, и наг». Господь призывает прельщенного к покаянию. Нет спасения без покаяния, а покаяние принимается от Бога только теми, которые, для принятия его, продадут все имущество свое, т. е. отрекутся от всего, что им ложно усваивалось мнением.
«Что ты имеешь, — говорит Апостол Павел, — чего бы ты не приял от Бога?» От Бога имеем и бытие, и пакибытие, и все естественные свойства, все способности, и духовные, и телесные. Мы — должники Богу! Долг наш неоплатим! Из такого воззрения на себя образуется само собою для нашего духа состояние, противоположное мнению , состояние, которое Господь назвал нищетою духа, которое заповедал нам иметь, которое ублажил».

Сказка

Давно, очень давно жил на свете некоторый человек, он желал иметь очки с такими стеклами, чтобы через них видеть сердца людей, узнать их мысли, желания, а также, кто из них добр, кто зол, и получил их. Только, раз надевши их, он уже не мог их снять. Что же случилось?.. Сердца людей со всеми помышлениями открылись перед ним, но в них видел он больше дурного, чем хорошего. Он проникал своими стеклами в сердца самых испытанных, самых любимых друзей своих — и везде находил недостатки. Это навело на него большую грусть, он стал обращаться с ними холодно, недоверчиво, те сначала удивлялись, огорчались, не зная чему приписать такую перемену, наконец, оставили его одного. Одиночество тяготило несчастного; но он не хотел глядеть другими глазами на людей, которые все ему казались хуже его самого, и в своей грусти стал просить себе у Бога смерти. Вместо смерти явился к нему ангел с кротким, приветливым лицом и голубыми глазами. «Я – любовь, — сказал небесный вестник, я пришел помочь тебе и разсеять твое заблуждение. Ты ищешь в других совершенства. Но может ли найти его тот, кто сам исполнен недостатков? Разсмотри сначала твое собственное сердце и потом осуждай ближних, если посмеешь!» — При этих словах ангел коснулся чудесных очков, и перед тем человеком открылось его собственное сердце, которое было гораздо хуже сердец его ближних… «Боже, какой я грешник! Прости меня!, — воскликнул он, и очки упали к ногам его. «Люби ближнего, как самого себя, — сказал Ангел, — такова заповедь Господня. Старайся прощать другим их недостатки и ты будешь счастлив на земле и прощен на том свете». Человек исполнил повеление Ангела, и весь мир, все люди стали казаться ему лучше и добрее потому что он помнил то, что разсмотрел в своем сердце, и теперь, глядя на других, старался отыскивать в них только хорошие стороны и через это сам делался лучше и счастливее.
— Что обещает Господь нищим духом?
Царство Небесное: в настоящей жизни внутренно и начинательно, посредством веры и надежды; а в будущей совершительно, посредством участия в блаженстве вечном.

2. Блажени плачущии, яко тии утешатся.

Плакать значит проливать слезы, печалиться, горевать, рыдать. Плач могут вызвать жизненные скорби, притеснения, незаслуженные обиды. Христос же говорит о постоянном и глубоком плаче, вызванном любовью к Богу и людям и скорбью об их грехах и о своих. Познав скудость своих духовных сил, а также свою греховность и всю силу ее над своей душой, нищий духом, смиренный человек восскорбит и будет плакать, чтобы Сам Бог оказал ему помощь в борьбе с грехами.
Однажды преп. Нифонт увидел двух Ангелов, которые несли душу человека на небо, не допуская истязать ее на воздушных мытарствах. Бесы, воздушные мытари, начали вопиять: «Зачем вы эту душу не отдаете нам? Ведь она наша». — Ангелы сказали: «А чем вы докажете, что она ваша?» — «Да она, отвечали бесы, до смерти только одно зло делала, и нет греха, которого бы она не сотворила; она была порабощена страстям и без покаяния разлучилась с телом; а кто умер рабом греху, тот наш». Один из Ангелов ответствовал им: «Так как вы всегда лжете, то вам не верим; пусть будет призван Ангел-хранитель этой души, ему и дадим веру; ибо лжи он не скажет». Ангел-хранитель явился, и Ангелы спросили его: «Душа эта покаялась, или в грехах оставила тело? — Подлинно, человек этот грешник был, — отвечал Ангел, — но когда стал болеть, тогда со слезами исповедал Богу грехи свои и с воздетыми на небо руками усердно просил Бога о помиловании». Тогда Ангелы удержали у себя душу, и бесы были посрамлены. Но они не успокоились и снова возопили: «Уже если этот человек мог быть помилован, то значит спасется и весь мир, и всуе мы трудимся? — Да, — отвечали Ангелы, — все грешники, исповедающие грехи свои смиренно и со слезами, от Бога получат прощение, а те, которые умирают без покаяния, будут судимы Богом. И с этими словами «отыдоша», сказано, «ко вратам небесным, и спасена бысть душа та».
«Плач омывает грехи, и они «становятся как бы не бывшими. Ибо так как человек из-за них в начале плачет, то Бог их почитает как бы невольными в нем; что же невольно, то не вменяется в вину». Воистинну, блаженни плачущии, яко тии утешатся.
Богомудрые отцы рассуждают о покаянном плаче так: «Слезы во время молитвы — признак Божией милости, которой сподобилась душа в своем покаянии, — признак того, что молитва принята, и слезами начала входить в полет чистоты».
Такие слезы, по словам святаго Исаака Сирина, свидетельствуют о том, что душа освобождается от тьмы.
«Тогда сердце горит и распаляется, как огонь. Все в мире вменяется в прах и пепел, исчезает вожделение к пище и дается источник слез, изливающийся, как поток, без принуждения и во время чтения и молитвы, и размышления, и во всяком деле. Это признак того, что душа переплывает море, обновляется внутренний до того бесплодный человек, ибо плод его начинается слезами. Слезы начинают источаться, потому что приблизилось рождение от благодати духовного младенца в Божественном образе».
«Тогда слезы, уподобляющиеся водному потоку, источаются непрерывно день и ночь до двух лет и более. Потом приходит умирение помыслов и человек входит в покой и в созерцание тайн. «Тогда Дух Святый начинает открывать ему небесное — и вселяется в нем Бог, и воскрешает в нем плод Духа», проявляющийся в любви, радости, мире, долготерпении. Эти дары Духа суть плод слезного покаяния, созерцательной молитвы и деятельной жизни, ибо Божественная благость проявляется в Божественной правде.
Поэтому по учению Святых Отцов, нужен «труд для Бога и пролитый в делании пот» в деятельной жизни.
И обещает Господь плачущим утешение — благодатное состояние в прощении грехов и в мире совести и «непреходящая радость через получение блаженной жизни» и тем самым «утешение».

3. Блажени кротцыи, яко тии наследят землю.

«Кротость есть скала, возвышающаяся над морем раздражительности, о которую разбиваются все волны, к ней приражающиеся: а сама она не колеблется».
«Кротость есть неизменное устроение ума, которое и в чести и в бесчестии пребывает одинаковым» и «состоит в том, чтобы при оскорблениях от ближнего, без смущения и искренно о нем молиться».
Некоторый старец, монах, по имени Кир, будучи из низкого рода и весьма кроток, не понравился братии монастыря, где он спасался. Часто случается, что за смирение или за другие хорошие качества, наконец, полюбят того, кого прежде не любили; но участь преп. Кира была не такова! С продолжением времени умножалась ненависть братии: не только старшие, но и юноши, находящиеся под искусом, оскорбляли его и нередко даже выгоняли из-за стола. Это продолжалось 15 лет.
В этой обители случалось быть преподобному Иоанну Лествичнику. Видя, что кроткий Кир, будучи выгоняемъ из-за стола, часто ложился спать голодным, он спросил у него: скажи мне. что значат эти против тебя обиды? — «Поверь мне, любезный о Христе гость, — отвечал смиренный старец, что братия так поступают не по злобе; они только искушают меня, достойно ли ношу образ ангельский. Вступив в обитель сию, я слышал, что отшельнику должно быть под искусом тридцать лет, а я прожил еще одну половину».
Вот пример христианской кротости! «Кроткий Кир не хотел мстить на деле своим гонителям, но еще смотрел с хорошей стороны на их оскорбления; давал поступкам их лучший смысл тогда, когда они
безумны, хранил честь их, когда они сами себя безчестили; принимал за высшее счастие то, что другие почли бы для себя совершенным несчастием».
Но почему же нет счастья в том, чтобы мстить, наказывать обидчиков…? Потому что «в мщении» мы терпим поражение, поражаемся от духа злобы, воздвигнувшего на нас брань и сами становимся обиталищем этих духов, тогда как кротость побеждает, «пресекая гнев, подавая радость в подражании Христу, является свойством ангельским, узами на бесов и щит против огорчения».
«Только те из нас принадлежат к стаду Христову, которые кротки и незлобивы, как агнцы, а которые не имеют Духа Христова, Его кротости и незлобия, те — и не Его. «Аще кто Духа Христова не имать, сей несть Его».
Есть особенные действия кротости Христианской: не роптать не только на Бога, но и на людей, и когда происходит что-либо противное желаниям нашим, не предаваться гневу, не превозноситься.
«Когда пришли к авве Иоанну персянину злодеи, — он принес умывальницу и умолял их о дозволении умыть им ноги. Злодеи устыдились: начали просить у него прощения и раскаиваться в своей злонамеренности».
По словам Апостола Петра, кроткий, «будучи укоряем, не укоряет, терпя злострадания и напасти от других, не грозит мщением, но предоставляет мстить за себя Судящему праведно».
Нужно молиться не о погибели согрешающих, а о вразумлении и наставлении их на путь истины.
Святой Апостол Карп был один из числа 70-ти Апостолов.
Однажды он просил Бога наказать двух грешников христиан за то, что живут нерадиво. Вдруг он видит глубокую пропасть, на краю которой стоят те два человека, о наказании которых он молился. В то же время явился Господь и сказал ему: «Хочешь ли, чтобы эти люди погибли?» Он с радостию отвечал, что об этом он и молится. Но Господь сказал ему: «Бей Меня, снова мучь, распинай, Я все готов терпеть, но не могу терпеть погибели грешников». Так Господь умерил ревность Апостола Карпа. Не так ли Он остановил Апостолов Иакова и Иоанна, которые желали истребить селение самарянское? Он сказал им: «Сын человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать». Истинный христианин должен просить Бога не о том, чтобы Он послал бедствия грешникам, а о том, чтобы вразумил и наставил их на путь истины.
Истинная кротость — очень редкая добродетель. Она связана с терпеливым перенесением всех обид, с тихим и безмятежным расположением духа, со спокойным, незлобивым отношением ко всем жизненным невзгодам. Эта добродетель вырастает в человеке из нищеты духа и плача о грехах своих и действует в человеке как дар Святаго Духа.
«Начало безгневия есть молчание уст при смущении сердца; середина — молчание помыслов при тонком смущении души; а конец — непоколебимая тишина при дыхании нечистых ветров».
«Признак крайней кротости состоит в том, чтобы и в присутствии раздражающего сохранять тишину и залог любви к нему».
Вот пример христианской кротости…
Однажды преподобный Феодосии, игумен Печерский, был у великого князя Изяслава, и замедлил отбытием до позднего вечера. Великий князь не хотел отпустить преподобного пешком, и одному из слуг приказал отвезти его. Но слуга этот, сочтя преп. Феодосия за простого сборщика подаяний, спустя несколько времени, сказал ему так: «Черноризец,, пора уже мне отдохнуть на твоем месте». Преподобный Феодосий благодушно уступил ему свое место, и сам стал править лошадьми, а слуга заснул. Но вот, поутру, проснувшись, слуга видит, что все вельможи, ехавшие к великому князю, кланяются преп. Феодосию. Ужас его увеличился, когда, подъехав к монастырю, он увидел, что вся братия вышла к своему игумену на встречу и с благоговением принимала от него благословение.
«Блажен муж, иже претерпит искушение, зане искусен быв приимет венец жизни, егоже обеща Бог любящим Его».
Во времена св. Иоанна Златоуста много лет подвизался в глубокой пустыне преподобный Иеракс. Однажды бесы пришли к нему видимым образом и сказали: «Старец! ты проживешь еще полсотни лет; возможно ли терпеть так долго в этой безлюдной пустыне? Иди отсюда!» — Старец им на это отвечал: очень жаль, что так мало остается жить мне на свете, а я было запасся терпением еще на двести лет». При этих словах Иеракса бесы исчезли… Это значит, что св. подвижник решился терпеть все скорби, все лишения пустынной жизни до конца. Он твердо помнил слова Спасителя: «В терпении вашем стяжите души ваша». «Претерпевый до конца, той спасен будет».
Поэтому будем помнить, что многоценно пред Богом то, что с большим терпением и без ропота совершается.
В отеческих сказаниях приводится следующий пример:
Некоторый брат, живший в общежитии, так возлюбил смирение и терпение, что все обвинения добровольно принимал на себя. Не смотря на то, настоятель, знавший подвиги этого брата, не унижал его перед другими братиями и не лишал его своего расположения. Братия стали роптать. Настоятель сказал им: «Для меня приятнее одна циновка работы этого брата, сделанная со смирением, нежели все ваши, сделанные с гордостию».
Чтобы доказать это судом Божиим, авва велел принести циновки работы братии и циновку работы обвиняемого брата; потом развели огонь, и авва положил в огонь все циновки. Работа роптавших братий сгорела, но циновка смиренного брата осталась неповрежденною. Тогда все поняли и познали, как многоценны пред Богом дела, совершаемые без роптания. И так, по заповеди Апостола, «вся творите без роптания, да будете неповинни и цели посреде рода строптива и развращенна».
Мы должны терпеливо и кротко относиться к болезням.
Блаженный Пимен родился на свет больным, больным он и вырос. Но сия телесная болезнь не дала в нем места болезни духовной: он был чист от пороков и соблюл девство о т утробы матери. Неоднократно просил он своих родителей, чтобы они позволили ему удалиться в монастырь для пострижения в иноческий образ, но из сильной любви к нему они не соглашались на эти просьбы, желая иметь его наследником по своей смерти. Однажды, по действию Божественного Промысла, устрояющего все к лучшему, блаженный Пимен особенно сильно заболел, так что даже не надеялся и на выздоровление. Повинуясь необходимости, родители принесли его тогда в Печерский монастырь и просили живших в нем преподобных отцев помолиться об избавлении их сына от болезни. Но усердные молитвы иноков не принесли исцеление болящему, ибо молитва самого блаженного была сильнее молитвы их всех. Он не просил себе здоровья у Господа, но, напротив, молил о продолжении болезни, зная, что если будет здрав, то родители возьмут его из монастыря и лишится он осуществления заветного желания», и может погибнуть душа его, если последует уговору родителей, так и не познавшим. что есть благодать Духа Святаго, для которой и создан человек.
Терпя мужественно болезни, преподобный Пимен помнил, что «когда страдает от болезней плоть твоя — страдает первый враг твоего спасения, который болезнию обезсиливается», а в терпеливом несении своего креста — освобождение от греха, а значит и радость преображения души.
Мы должны терпеливо и кротко относиться к болезням.
Некто Евлогий, подвигнутый любовью к Богу взял в свой дом увечного и стал служить ему как отцу, и тот прожил у него 15 лет. Наконец завистник нашего спасения, дух злобы, разстроил их взаимное согласие, внушив увечному недовольство своим положением. Время от времени, увечный стал скучать больше и больше, жаловаться на свое положение и одиночество, и наконец начал оскорблять благодетеля своего словами укорительными: «Ты ввел меня в свой дом, чтобы через меня прослыть благодетельным, нищелюбцем, милостивым! ты думаешь заслужить через меня Царство Небесное! Не хочу твоей ласки! Не нужны мне твои услуги!..» Евлогий долго терпел оскорбления, утешал неблагодарного, просил сказать откровенно, чем он недоволен, и предлагал новые услуги; но это еще более озлобляло разслабленного, и он стал требовать, чтобы вынесли его на улицу.  «Мне наскучила твоя жизнь, говорил он благодетелю; я хочу есть мяса, которого ты сам не ешь, и мне не даешь!» Терпеливый Евлогий принес ему мяса. Разслабленный с большим против прежнего начал кричать: не могу быть в одиночестве с тобою; хочу быть среди общества!.. Евлогий, смиренно успокаивая прихотливого страдальца, говорил: я приведу к тебе братий монашествующих; они будут часто ходить к нам, и мы не будем одни; успокойся, отложи тоску, тебя угнетающую!.. Тогда расслабленный решительно сказал Евлогию: я ненавижу тебя! мне тягостно смотреть на тебя! вынеси меня отсюда, брось на улице, откуда взял меня: и ты сделаешь для меня самое приятное одолжение!..
Евлогий, наконец, пришел в недоумение: что ему делать с увечным, который не давал ему покоя ни днем, ни ночью, и которого по обету, он взялся покоить до самой смерти? По совету некоторых подвижников, живших по соседству с ним, Евлогий, взяв с собою увечного, отправился в монастырь Великого Антония, чтобы предать столь затруднительное дело на суд святаго старца. Святой Антоний в присутствии монастырской братии, приказал Евлогию рассказать: где и как, по какому случаю, принял он в свой дом увечного, сколько лет служил ему и какая неприязнь в последнее время возникла между ними? Выслушав рассказ Евлогия, святой Антоний говорит ему: и так, ты хочешь бросить его? но Сотворивший его не бросит его. Ты бросишь его, а Бог воздвигнет лучшего, нежели ты и поднимет его!. Потом, обращаясь к увечному, говорит: а ты, увечный, перестанешь ли возставать на Бога и раздражать брата! разве не знаешь, что тебе служит Христос? как дерзаешь говорить против Христа? не Христа ли ради он отдал себя в услужение тебе?.. Наконец сказал обоим: перестаньте враждовать, дети! идите с миром; бросьте все огорчения, которые демон посеял между вами, и с чистою любовию возвратитесь в келию, в которой жили вы столько времени. Бог уже посылает за вами. Это искушение наведено на вас сатаною; он знает, что вы оба уже при конце поприща и скоро удостоитесь венцов от Христа, он за тебя, а ты за него. Итак, ни о чем другом не думайте: если Ангел, пришедши за вами, не найдет вас в прежнем согласии, вы лишитесь венцов… И возвратились примиренные в свой дом, где, прожив после сего в мире и взаимном согласии сорок дней, оба скончались: сперва Евлогий, а через три дня после него и увечный».
Мы должны терпеливо и кротко обходиться с животными.
В Адаме первозданном все звери чувствовали царя и владыку, и с любовью повиновались ему. Когда же произошло падение, отошла благодать от первых людей, то и звери восстали на человека, увидев, что они стали «рабами сопротивной силы» и не почувствовав в них царского достоинства, вышли из повиновения.
Но любовь к Богу святых и диких зверей делала кроткими. Когда пророка Даниила бросили в ров к голодным львам, чтобы те растерзали его, то воззвал кроткий пророк к Богу и послал Он ангела Своего «заградить пасти львам», и грозные львы как агнцы лежали у ног пророка, исполняя послушание Божие. Когда же обвинителей его бросили в ров за клевету, «не успели они коснуться земли, как львы схватили и растерзали их».
«Великому угоднику Божию Герасиму даже безсловесный зверь служил, как разумный человек, как пишут в Лимонаре:
Однажды шел Герасим по Иорданской пустыне и встретил льва, показывавшего ему свою ногу, опухшую и наполненную гноем от вонзившагося шипа. Лев кротко глядел на старца и не умея выразить свою просьбу словами, умолял об исцелении своим смиренным видом. Старец, видя льва в такой беде, сел, взял лапу зверя и вытащил из нее шип. Когда вытек гной, он хорошо очистил рану и обвязал платком. Исцеленный лев с тех пор не покидал старца, а ходил за ним, как ученик, так что святой дивился кротости зверя.
С тех пор преподобный Герасим кормил зверя и приказал ему караулить осла, возившего воду на нужды монастыря. Когда осел был украден, то лев охотно исполнял обязанности осла, возя воду в монастырь. По смерти своего благодетеля, преподобного Герасима, благодарный лев, сильно рыкнув, умер над гробницею старца. «Не мог ничего выразить лев словами, но все-таки, волею Божиею, прославил старца и при его жизни, и после смерти, показав нам, как послушны были звери Адаму до его грехопадения и изгнания из рая».
Кроткие, по слову Спасителя, наследуют землю. При своей внешней беззащитности, кроткие сильны всецелой преданностию воле Божией. И Бог дарует им землю для жительства здесь и Царство Божие для вечного блаженства. «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду».

4. Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся.

Из жития митрополита Нестора, камчатского миссионера сохранился чудесный рассказ о том, насколько сильна в душе человеческой жажда высшей правды.
В 1911 году, побывав в Петербурге, где он был принят Государем, и получив многие подарки и храм со всем оборудованием, о. Нестор вернулся на Камчатку и с любовью принялся за устройство этого
храма.
Место для него он выбрал не в Петропавловске, а вне города, на берегу моря, на той же площади, где был так называемый апаппель — идольское капище, куда туземцы приносили свои жертвы злому богу.
Когда при самом деятельном участии о.Нестора церковь была поставлена, он назначил день для освящения храма. По всей Камчатке из поселка в поселок передавалась весть о том, что будет большое торжество. Одно обстоятельство огорчило о.Нестора: нужно освящать храм, а он один, у него нет ни одного помощника — ни чтеца, ни певца. В раздумье стоял он на берегу моря и смотрел вдаль. Вдруг на горизонте видит какую-то точку, всматривается — приближается судно, все яснее и яснее его очертания. Через некоторое время к берегу пристал пароход, русский военный корабль, охраняющий границы. Они радостно заявили, что все они придут на торжество, что у них есть и свой церковный хор из матросов, который будет петь…
На следующий день, накануне дня освящения храма, была назначена всенощная. Со всех концов Камчатки съехались камчадалы, кто на собаках, кто на оленях. И как только разнеслась весть без почты и телеграфа! Но съехались и крещеные и язычники. Приехала на оленях и корякская царица.
Начинается всенощная. Хор запел предначинательный псалом. Отец Нестор с кадилом в руках обходит храм. В это время раздается неистовый крик, взоры всех обращаются к тому месту, откуда он исходит. Перед большим распятием с предстоящими Материю Божией и Иоанном Богословом стоит корякская царица, со сжатыми кулаками бросается она к Царице Небесной и требует от Нее чего-то. Отец Нестор, знавший корякский язык, все понял. Он подошел к хору матросов и сказал им: «Братцы, нам придется остановить Богослужение, так как здесь происходит очень великое Божье дело, я должен успокоить эту женщину, потом я вам все объясню». А корячка продолжала кричать: «Что Ты сделала? Зачем вы Его мучаете? Снимите Его сейчас же!» Видимо, озаренная Божией благодатью, женщина увидела Распятого Спасителя живым. Отец Нестор подошел к ней и в доступных для простого сердца выражениях объяснил, что Она ни в чем не виновата. Она Его мать и Сама страдает от Его мук, а страдает Он за всех нас, за наши грехи.
Все сказанное о. Нестором так захватило камчадалку, что она так же настоятельно, как только что требовала снять с Креста Христа Спасителя, стала требовать: «Дай мне твою веру, сейчас же дай мне ее». Отец Нестор объяснил ей, что сейчас он не может совершить над ней таинство Святаго Крещения, что она приедет к нему и он подготовит ее к этому. Женщина успокоилась только тогда, когда он объяснил ей, что раз она так горячо хочет принять его веру, она ее уже имеет. Затем о. Нестор подошел к хору певчих и объяснил матросам, что произошло. Крупные слезы покатились из глаз матросов».
Кто же такие — алчущии и жаждущии правды?
«Те, которые любя делать добро, не почитают себя праведниками, не полагаются на свои добрые дела, но признают себя грешными и повинными пред Богом, и которые деланием и молитвой веры, как духовной пищи и пития, алчут и жаждут благодатного оправдания через Иисуса Христа».
«Когда я был еще юн, говорил о себе один св. старец, то думал сам с собой, что, может быть, я делаю что-нибудь доброе, а теперь, когда состарелся, вижу, что я не имею в себе ни одного доброго дела». Это потому, объяснял он же, что чем ближе становится человек к всесвятому и совершенному Богу, тем более сознает он себя грешным и недостойным приблизиться к Нему, почему и пророк Исайя, увидев Бога, называет себя окаянным и нечистым. Поэтому и Сам Спаситель называет блаженными не праведников совершенных, а только алчущих и жаждущих правды, т. е. людей усиленно стремящихся к праведности. И все великие подвижники, все святые, угодившие Богу, никогда не считали себя людьми праведными, достигшими полного совершенства.
Что же запрещается и подлежит осуждению?
Слова Христовы: «От сердца исходят злые помыслы: убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления. Это оскверняет человека». «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии (рукоблудники), ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники. Царства Божия не наследуют».
И мы были некогда несмысленны, непокорны, заблудшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга».
Но никто не должен терять надежды исправить и уготовить свою душу ко спасению.
Один инок подвергся смущению помыслов о трудности спасения и не мог продолжать своего подвига от уныния. Он пошел к одному святому старцу и рассказал ему о скорби своей. Старец, выслушав брата, рассказал ему следующую притчу: некоторый человек имел землю, которая по небрежению обратилась в неудобную, поросшую волчцами и тернием; впоследствии он нашел нужным возделать ее и сказал сыну своему: поди, очисти принадлежащее нам это поле. Сын пошел. Когда он обозрел поле, то увидел, что оно поросло множеством плевелов и терния. Упав духом, он сказал сам себе: «Когда искореню весь этот сор и очищу землю?» С этими словам он лег на землю и предался сну. Так поступал он в течение многих дней. После этого пришел отец посмотреть, что сделано, и увидел, что ничего не сделано. На вопрос почему? юноша отвечал отцу: «Я пришел было на работу, но, увидев множество волчца и терния, отказался от исполнения работы, от смущения повергся на землю и спал». Тогда отец сказал ему: «сын! если бы ты каждый день обрабатывал такое пространство земли, которое занимаешь, лежа на ней, то работа твоя подвигалась бы мало-помалу». Услышав это, юноша поступил по наставлению отца: в короткое время поле было очищено и обработано. «Так и ты, брат, сказал старец в наставление пришедшему иноку, мало-помалу входи в подвиг и не унывай, а Бог благодатию Своею возведет тебя в прежнее твое состояние».
Итак, «облекитесь, как избранные Божий, святые и возлюбленные, в милосердне и благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение». «Вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем. Смотрите, чтобы кто кому не воздавал злом за зло, но всегда ищите добра, и друг другу, и всем. Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите; ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе».
И обещает Господь алчущим и жаждущим правды, что они насытятся.
«По подобию того, как насыщение телесное приносит, во-первых, прекращение чувства голода и жажды, во-вторых, подкрепление тела пищею: насыщение духовное означает, во-первых, внутреннее успокоение помилованного грешника, во-вторых, приобретение силы к деланию добра, подаваемой благодатию оправдывающею. Совершенное насыщение души, сотворенной для наслаждения безконечным благом, последует в жизни вечной: «насыщуся, внегда явитимися славе Твоей».

5. Блажени милостивии, яко тии помиловани будут.

Что всего нужнее человеку грешному? Милость Божия, невзыскание по грехам нашим, продолжение к нам долготерпения Божия, дарование еще время на покаяние, а в конце концов — помилование на Страшном Суде Божием. Потому-то Святая Православная Церковь, от лица всех сынов человеческих, взывает: «Господи, помилуй».
Но чтобы получить милость от Бога, надо самим проявлять милость к ближним.
Святой Апостол Фома проповедывал в Индии. Один из тамошних царей захотел иметь такой роскошный дворец, какой у римских кесарей, и искал, кто бы мог ему построить такое здание. Ему сказали, будто святой Фома искусный строитель и зодчий. Царь призывает Апостола, предлагает ему это поручение, и когда тот не отказался, дает ему много золота, а сам на долгое время отправляется в другие свои области. Но Апостол Фома все золото, что получил от царя, раздал бедным и нуждающимся. Об этом донесли царю. Царь, возвратившись, спросил святаго Апостола: «Готов ли дворец? — Готов, — отвечал Апостол. — Только не на земле, а на небе». Эти слова царь принял за насмешку и заключил святаго Фому в темницу. Пока в следующие дни царь придумывал, какою бы казнью замучить святаго, в это время страшно разболелся родной брат его и впал в продолжительный обморок. В таком состоянии душа его узрела чудные видения: добрый Ангел понес ее к небу, и были там показаны ей различные палаты, но прекраснее всех была одна из них. На вопрос, кому принадлежит такой чудный чертог, проводник сказал восхищенной душе: «Этот дом построил твоему брату зодчий Фома». А когда душа пожелала остаться в этом доме, проводник добавил: «Если не пожалеешь своего имущества и попросишь Фому, он и тебе такой построит». Видение кончилось. Больной пришел в себя и рассказал брату все виденное и слышанное. Царь был поражен видением своего брата и тотчас же освободил Апостола, который обоих научил Христовой вере и крестил их. Они же сделались христианами милосердыми и благотворительными.
Вот какова сила милостыни и благого подаяния. Ею мы созидаем себе прекрасную палату. Каждое наше подаяние — это хороший камень, который мы полагаем здесь на земле, а он незримо возносится на небо. Будем же искать себе сокровище на небе, где ни тля, ни червь, ни огонь, ни иное что Не сгубит его».
Милостивые — те, кого коснулась Благодать Божия и наградила «плодом  Духа — милосердием. Они много трудились над приобретением предшествующих добродетелей: смирения, плача о грехах, кротости, жажды высшей Правды, что «родило в них способность видеть немощи и нужды ближних и готовность самим находить их и помогать им во имя Божие».
За их милость им готовится высокая награда — помилование в Царстве Небесном.

6. Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят.

Сердце — источник всех душевных движений и состояний человека. В нем сосредоточены чувства, желания, размышления — все они должны быть чистыми, бескорыстными, правдивыми. Святой Григорий Палама, как наученный Самим Богом, поясняет, что седалище ума пребывает в сердцевине сердца, от которого исходят помышления.

О чистоте ума
Иноки Каллист и Игнатий говорят, что «чистый ум называется престолом Божиим», ибо Господь низложил гордых падших духов «со престол» и изгнал диавола из ума нашей падшей природы. Нужен подвиг трезвения и хранения ума и сердца, ибо человек, не хранящий ума и сердца, легко влечется демоном на мысленный грех, а затем и на дело греховное. Так, через помыслы душа приводится в запустение: «егда узрите мерзость запустения… стоящу на месте святе». Читающий да разумеет, что место святое и храм Божий есть ум человеческий, в коем демоны, опустошив душу страстными помыслами, поставили идола греховного.
В чем же состоит жизнь ума? «Нужно запереться в себе и править умом, и обуздывать его, и всякий помысл, и всякое действие лукавого казнить призыванием Господа нашего Иисуса Христа». Далее иноки Каллист и Игнатий пишут: «Ища же милости (Богообщения), ищите ее с сердцем смиренным и умиленным, и с утра до вечера вопийте, а если можно, то и всю ночь: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, и понуждайте ум свой на это до самой смерти». Тогда, жизнь ума «есть просвещение познания, а сей свет рождается от любви к Богу».

О чистоте сердца.
По словам преподобного Исихия, хранение ума в чистоте есть обрезание сердца. Обрезанное сердце (освященное благодатию) внимает умом, не допускает в себе тайного слова беззакония и духу подчиняет плоть необузданную.
Поэтому «главнейшее дело христианина состоит в том, чтобы вошедши в сердце свое, сотворить там брань с сатаною и возненавидеть его, и, противоборствуя помыслам его, воевать с ним», ибо, по словам преподобного Исихия, «невозможно сердцу человеческому не быть непрестанно бориму от демонов».
Мы призываемся к достижению чистоты сердца, где является Бог, «обнаруживающий свое пребывание многоразличными дарами Святаго Духа. Там, внутри сердца, по словам святаго Исаака Сирианина, видны степени восхождения в Небесное Царство, и там подобает «во внутреннем человеце вселиться Христу верою в сердца ваша», ибо «не плоть тленная, а сердце чистое соделывается обиталищем Богу и храмом Духа Святаго», «храмом Божиим, полным святости, полным света, чистоты и благодати».
Тогда во внутреннем сердечном небе при благодатном устроении ума будет истинное святилище, которое есть сердце без помыслов, воздействуемое Духом, идеже «ни червь, ни тля тлит, и идеже татие не подкопывают, ни крадут». А пребывающее в молитве «сердце непрестанно хранимое, которому не попускают принимать виды, образы и мечтания темных и лукавых духов, обыкновенно рождает из себя помыслы световидные, уготовляющие ум к пониманию сокровенного».
Так, святой Антоний ради трезвения сердца сделался Богозрителем и прозорливым. Ибо в сердце Бог является уму сначала, по словам Иоанна Лествичника, как огнь очищающий любителя Своего, а потом как свет, просвещающий ум и боговидным его соделывающий.
Итак, будем искать Царствия Божия внутри сердца, ибо Господь наш Иисус Христос сказал: Царствие Божие внутрь вас есть, разумея через то пребывающее «внутрь сердца Божество».
Так чистота сердечная, т. е. трезвение и хранение ума при непрестанной памяти о Боге, после бесстрастия вводит в блаженство.
«О тех же, кто достиг уже духовного преуспеяния и просвещения, святой Григорий Синаит говорит, что им не нужно псалмопения, но безмолвие, непрестанная молитва и духовная созерцательность, ибо они приблизились и сочетались Богу, и не нужно им отторгать ум свой от Него. Святой Исаак Сирин об этом говорит: когда приключится духовная неизреченная сия радость, она внезапно отнимает молитву от уст; ибо тогда умолкают и уста, и язык, и сердце — хранитель помыслов, и ум — управляющий чувствами, и мысль — скоролетающая докучливая птица, и тогда мысль уже не имеет своей молитвы, лишается парения и самовластия и уже не наставляет, а сама будучи наставляема и пленяема высшею силою, находится в непостижимом состоянии, в котором не может дать себе отчета. И это состояние не есть самая молитва, а какой-то священный ужас и духовное созерцание предметов неведомых.. Во время молитвы ум, сверх желания, восхищается к мыслям бесплотным, и никакие чувства не могут выразить сего. Тогда внезапно возжигается радость, язык умолкает, не в силах будучи высказать всю сладость ее. Из сердца изливается постепенно некоторая сладость, которая неощутительно сообщается всему человеку: все тело его проникает такая духовная пища и радование, что язык человеческий не может и высказать сего; и продолжается то состояние, пока человек забывает о всем земном и вменяет его ни во что. И когда подобная кипящая сладость сообщается телу человека, он думает тогда, что это-то состояние и есть Царство Небесное».
«Сидя в келлии на одре, я вижу свет, которого не видит мир, вижу внутри себя  Творца мира и беседую с Ним, и люблю Его, и питаюсь одним Боговидением, и соединившись с Ним, прохожу на небо, и чувствую я это вполне моей душой. А где тогда мое тело — не знаю. Ибо любит меня Господь и в Самом Себе сокрывает мое, и на объятия Свои приемлет, и Живущий на небесах видится мне в моем сердце и здесь, и там. Обращаясь к лицу Господню говорит: вот господь со делал меня не только равным Ангелам, но даже и выше их поставил меня: ибо Он, невидимый для них и неприступный по существу, мне всячески видим и соединяется с моим существом. Это есть то, о чем возвещал Апостол: око не видело и ухо не слышало, и не приходило то на сердце человека.

7. Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся.

Господь наш Иисус Христос пришел на землю, чтобы примирить человека с Богом. Еще пророк Исайя назвал Его — «Начальником мира». По примеру Спасителя, и Его ученики должны стать миротворцами, созидая внутренний мир собственной души и внешний мир с ближними своими, о чем писал Апостол Павел: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашегоИисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях».
Святой Григорий Нисский, восхваляя мир и согласие людей, говорит: «Из всего, чем люди домогаются наслаждаться в жизни, есть ли что сладостнее мирной жизни? Все, что бы ты ни назвал приятным в жизни, приятно только тогда, когда соединено с миром. Пусть будет все, что ценится в жизни: богатство, здоровье, прекрасные сады.. пусть все это будет, но не будет мира, — что пользы в том?. Ты сам по себе разсуди: что за жизнь тех, которые враждуют между собою и подозревают друг друга? Они встречаются угрюмо и один в другом всего гнушаются; уста их безмолвны, взоры отвращены и слух одного закрыт для слов другого. Посему Господь хочет, чтобы ты с избытком умножал в себе благодать мира, чтобы не только сам мог наслаждаться им, но чтобы твоя жизнь служила врачевством против болезни других.
Кто предотвращает других от сего постыдного порока, тот оказывает величайшее благодеяние и справедливо может называться блаженным, тот творит дело силы Божией, уничтожая в природе человеческой злое, и вместо того вводя общение благ. Господь потому и называет миротворца сыном Божиим, что доставляющий такое спокойствие сынам человеческим делается подражателем итинному Богу».
«Ибо кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему». Святой Григорий Богослов, узнав, что отцы Второго Вселенского собора спорят о правах его святительства в Константинополе, добровольно отрекся от этих прав, объяввив: «Я не лучше пророка Ионы: ввергните и меня в море, чтобы утихло происшедшее ради меня волнение».
«Будьте единомысленны, мирны, и Бог любви и мира будет с вами».

8. Блажени изгнаны правды ради: яко тех есть Царство Небесное.

Под правдою здесь разумеется жизнь по заповедям Божиим; значит, блаженны те, которые гонимы за веру и благочестие, за добрые дела свои, за постоянство и непоколебимость в вере.
«Заповеди Божии есть свет и жизнь, есть воля Божия. Заповеди Божии выше всех сокровищ мира. Кто стяжал их, тот внутри себя обретает Бога. Заповеди даны всем христианам и всякий христианин должен их исполнить (они обязательны, как дань царю), ибо заповеди Божии не тяжки, а злые пожелания наши. Подвизающийся в хранении заповедей Божиих становится причастником Божественной жизни, ибо тогда начинает царствовать в нем закон духа жизни о Христе Иисусе, пленяющий его во всецелое послушание заповедям Христовым. Дары Духа даются по мере делания заповедей по правде Божией, ибо только Бог «знает и душевное расположение каждого и силу, стремления и дарования, телосложение и способности».
«Но отчего мир гонит истинную веру, благочестие, правду, которые столь благотворны для людей, которые вносят в разрозненные общества человеческие — единство, взаимную любовь, добрые нравы, мир, тишину, порядок? Оттого, что «мир весь во зле лежит», люди возлюбили злобу паче благостыни, и князь мира сего, диавол, действующий в сынах противления, ненавидит правду адскою ненавистию и гонит ее, так как она служит обличением неправде, колет ей глаза, стесняет ее. Всегда злые, развратные люди ненавидели праведных и гнали, и будут ненавидеть и гнать. Ненавидел Каин праведного брата своего Авеля, гнал его за благочестие и наконец убил его; ненавидел зверонравный Исав кроткого брата своего Иакова и гнал его, грозя убить его; ненавидели неправедные дети патриарха Иакова брата своего, праведного Иосифа, и продали его тайно в Египет, чтобы не был он у них бельмом на глазу; ненавидел нечестивый Саул кроткого Давида и до смерти своей гнал, посягая на его жизнь; ненавидели иудеи пророков Божиих, обличавших беззаконную жизнь их, и одних из них били, других убивали, третьих камнями побивали, и наконец гнали и убили величайшего Праведника, исполнение закона и пророков, Солнце правды, Господа нашего Иисуса Христа.
Блажени изгнани правды ради: яко тех есть Царство Небесное… В житии святаго благоверного царевича Димитрия Угличского, сына царя Иоанна IV Грозного от его брака с Марией Федоровной (из рода Нагих), повествуется о страшном злодеянии и праведном воздаянии…
«После смерти Иоанна Грозного на престол вступил старший брат царевича Димитрия — Феодор Иоаннович. Однако фактическим правителем Русского государства был его шурин, властолюбивый боярин Борис Годунов. Добрый Феодор Иоаннович остался почти при одном имени царя, а все делалось, как хотел Борис; иностранные дворы присылали Годунову дары наравне с царем. Между тем Борису известно было, что в государстве, начиная с царя Феодора, признают Димитрия наследником престола и имя его поминалось в церквах.
Искони ненавидящий в роде человеческом диавол, видя сирых братьев, царя Феодора и царевича Димитрия, ни о чем земном не радеющих, ибо славы мира сего, ни богатств не желали, и, не в силах будучи ни в чем их искусить, вложил в сердце Бориса твердый помысл восхитить самодержавство, чтобы быть властелином на Руси, не ведая того, что Бог власть кому хочет, тому дает. И встревоженный опасениями за свою будущность и обольщаемый мечтами о власти, Борис Годунов стал действовать против царевича, как против личного врага своего, желая избавиться от законного наследника русского трона… и он решился погубить царевича. Попытка отравить юного царевича с помощью Василисы Волоховой, кормилицы Димитрия Иоанновича, не увенчалось успехом: смертоносное зелье не вредило отроку. Но когда злодеи убедились, что нельзя совершать злодеяние в тайне, они решились на явное.
В субботний день 15 мая 1591 года утром боярыня мамка Волохова позвала Димитрия гулять во двор; кормилица Ирина, как бы предчувствуя, удерживала царевича во дворце, но мамка силой вывела его
из горницы в сени, к нижнему крыльцу, где уже были Осип Волохов, Данило Битяговский и Никита Качалов. Волохов, взяв Димитрия за руку, сказал: «Сие у тебя новое ожерелье. Государь?» Он же, кроткий агнец, подняв голову, тихим голосом отвечал: «Сие есть старое ожерелье». И Волохов кольнул его ножом по шее, но не захватив гортани. Кормилица, видя пагубу своего Государя, пала на него и начала кричать, и убийца, бросив нож, побежал, но союзники его Данило Битяговский и Никита Качалов били кормилицу, едва не до смерти и, отняв из рук ее праведного отрока, дорезали и сбросили его вниз с лестницы. В это время вышла на крыльцо царица и, увидев гибель сына своего, громко стала вопиять над ним. При виде этого страшного злодеяния пономарь соборного храма, запершись на колокольне, ударил в набат, созывая народ. Сбежавшиеся со всех концов города, люди отомстили за невинную кровь восьмилетнего отрока Димитрия, самочинно расправившись с жестокими заговорщиками.
Узнав сие, Борис Годунов сумел убедить царя Феодора в том, что его младший брат якобы страдал падучей болезнью и умер нечаянно, упав на нож.
Царица-мать, обвиненная в недостатке надзора за царевичем была сослана в отдаленный скудный монастырь святаго Николая на Восхе, и пострижена в иночество с именем Марфы. Братья ее были сосланы по разным местам в заточение…
Казалось, все заглушено или все умерло, но Господь, зрящий не на лица, а на помыслы, прежде даже нежели они созреют в деяния, произнес устами Пророка Исайи: «Мне отмщение. Аз воздам». И устами иного Пророка: «Что грех взыщет на сынах до третьего и четвертого рода, милость же Его на тысячи родов». Он посетил всех прикосновенных к смерти Димитриевой. Одним именем мнимо воскресшего отрока поражен сам Борис на престоле и все его семейство. И князь Василий Шуйский, ближайший судья в смерти царевича, низложивший первого Лжедимитрия, сам низложен с престола во время смут второго; и опять тень царевича оказывается сильнее обладающего царя: сам он невольно пострижен, как бы за невольное пострижение матери царевича и как ее сродники, терпит он с братьями своими долголетние узы и кончается в плену со всем своим родом, некогда столь могущим. Таковы были дела Божий в людех Своих.
Глубокая вера, что злодейская рука убила только тело святого царевича, а святая душа предстоит престолу славы Царя Небесного, превращая день заклания — этот некогда ужаснейший день — в светло радостный праздник — в «царевичев день». День убиения святого царевича есть день его небесной радости, и свою небесную радость он сообщает детям, пришедшим на его праздник. По молитвам святаго особенно часто исцелялись больные глазами.
«Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити; убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геенне». Слово Господне сбылось в точности: изгнанники и мученики за имя Христово еще и в земной жизни, при всех гонениях, скорбях, лишениях, мучениях, торжествовали над своими гонителями, радовались и веселились, идя на лютые мучения, как будто шли брать царство, имели царственный дух, царственное величие, непобедимое терпение, и свею верою и своим терпением посрамляли всех своих мучителей царей и игемонов, а по смерти наследовали самым делом царство небесное и теперь царствуют со Христом, по слову Его: «побеждающему дам сести со Мною на престоле Моем, якоже и Аз победих и седох со Отцем Моим на престоле Его».

9. Блажени есте, егда поносят вам и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех.

 В этой заповеди говорится о поношении за Самого Христа, как носителя Правды Божией. Здесь — венец всех добродетелей, бесстрашная готовность к опасности «злоречия и бесчисленных бедствий». «Боюсь Единого Живущаго на небесах, —  отвечал Патриарх Гермоген на угрозы изменников. — Вы мне сулите злую смерть, а я надеюсь через нее получить венец небесный и давно желаю пострадать за правду», а к первому советнику боярской думы — князю Мстиславскому, Патриарх грозно обратился: «Ты больше всех честию, тебе следует больше других подвизаться за веру православную: если ты прельстишься, то Бог скоро прекратит жизнь твою, и род твой возмет от земли живых и не останется никого из рода твоего в живых».
То есть, готовность и бесстрашие к поношениям и злословию за Христа принесут христианину радость, а трусость, предательство — бесславие и погибель.
«Чада паствы моя, послушайте словес моих! Что еще мятетеся и вверяете души свои иноверным полякам? Весте сами, яко издавна православная вера наша христианская греческого закона от иноплеменных стран ненавидима. Киими же нравы примирихомся с иноплеменниками сими?..» Как эти слова подходят и к нашему времени! И в наше время так же, как и тогда, наша вера православная «всеми иноплеменниками ненавидима есть»; и теперь, как и тогда, народы Запада, в сущности с презрением относятся к нашей вере православной, а те из них, которые потеряли всякую веру, всячески стремятся и у нас вырвать из народного сердца веру православную «.
«Не бойся, забудь свою личную жизнь, не смотри на те беды, которые, может быть, грозят тебе за правду Божию: смело стой за святую веру православную, если видишь где-нибудь и в чем-нибудь опасность для нее! Истина Христова, вера православная, дороже нашей жизни. Святое православие есть душа русской души народной. Не будет православия на Руси — не будет и народа Русскаго. За истину святаго нашего православия мы должны быть готовы отдать все: и честь нашу, и все блага земные, и самую жизнь. Станем же в своей совести пред лицем всех Русских Святых, и спросим себя: готовы ли мы на это? Не лукавим ли во имя разных либеральных бредней, во имя ложной «свободы совести», гуманизма и прочих бессмысленных философий?.. А время, нами переживаемое, несмотря на проповедь всяческих «свобод», именно требует такого мужественного исповедания и не лишено возможности гонения».
«Если Россия не была разделена между поляками и шведами, если не истреблено в ней Православие, если самый народ Русский не потерял своего духовного облика, не обратился в поляков и шведов, а частию и немцев, то всем этим мы обязаны великому подвигу» Святителей Московских, Патриарха Гермогена, Преподобного Сергия Радонежского, Преподобного Серафима Саровского и всех Русских Святых. Они были вождями народа, их душею…
«Счастлив народ, помнящий заветы своих предков благочестивых; счастлива Церковь, присно пребывающая в благодатном общении с Церковию веков минувших: счастлив ты, православный Русский народ, что есть у тебя крепкие пред Богом стоятели и печальники, но счастлив дотоле, пока идешь по стопам их, пока свято хранишь заветы их».

Еще о радости.
Радость — это такой же плод Духа, как любовь, мир, долготерпение, кротость и другие. Она таит в себе надежду на дальнейшую милость Божию. Эта радость даруется благодатию Святаго Духа и «преизобилует», по словам Апостола Павла, среди «великого испытания скорбями». Эта радость — радость духовная, радость о Господе, которой «никто не отнимет от нас». Духовная радость тихо снисходит в сердце человека и доставляет веселие, блаженство человеку уже на земле. Неизмеримо «велико» будет это блаженство на небесах. Оно будет переживаться как победа над скорбями, поношениями и гонениями за Христа в земной жизни и как заслуженная полнота единения со Христом.
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ открывает нравственное учение НОВОГО ЗАВЕТА между Богом и человеком.
Евангелие Богодухновенно и оно едино как Евангелие Иисуса Христа, Сына Божия и есть Откровение о спасении.
Апостол и Евангелист Матфей является одним из 12 Апостолов Христовых, который ранее других Евангелистов написал свое благовестие около 42 года на еврейском языке о Сыне Божием для уверовавших иудеев. Он истинного Спасителя изображает как Пророка, Законодателя, Царя Вселенной и Первосвященника в Церкви Своей, как Царствии Божием. Апостол Матфей проповедовал и писал Евангелие для палестинских евреев, доказывая им, что Иисус Христос есть истинный Мессия, о Котором писали Пророки. Иудеев радовало то, что Христос произошел от Авраама и Давида, то есть от своих отцов и царей. Матфей — сын Алфея, второе имя его Левий, по профессии — мытарь, сборщик налогов для римской империи. Но, несмотря на род занятий, Христос увидел в нем чистую душу. Предание сохранило разнообразные сведения о нем. Из письменных источников известно, что, будучи сам евреем, он и проповедь Евангельского учения написал на еврейском языке. Свое Евангелие о Христе он проповедывал от Индии до Ирландии.
Поскольку иудеи ожидали Мессию, такого Мессию, Который основал бы могущественное царство и возвысил бы евреев выше всех народов, то главной мыслью Евангелиста является — показать, что именно Иисус Христос и есть ожидаемый Истинный Мессия. Апостол Матфей проповедывал вечное Христово Царство Божие, духовное начало которого на земле, а завершающее на небе.
Он пишет, что покаяние и равноангельская добродетельная жизнь открывает Царство Небесное, и Господь за смирение, милосердие, терпение, правду, целомудрие и любовь всем обещает блаженство и усыновление от Отца Небесного.
Вы — соль земли, вы — свет мира, потому что любящие Бога как свет светят перед людьми добродетельной жизнью. И все, видящие «добрые дела» добродетельных людей, прославляют Отца нашего Небесного.
Христос пришел не нарушать закон или пророков, но исполнить, и если праведность наша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, искажающих дух и внутренний смысл закона, то «вы не войдете в Царство Небесное», ибо тщеславный, богатый и неправедный не может служить Богу.
Углубляя заповедь, данную в Ветхом Завете: Не убивай, Господь наш Иисус Христос говорит, что «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду», и «если принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим».
И если древним говорилось: Не прелюбодействуй, то каждый, кто «смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с ней в сердце своем». И лучше отсечь то, что соблазняет, если взгляд приводит в похотение, то не смотри, благоразумнее преодолеть соблазны, не соизволяя на грех, и тем сохранить себя «от ввержения в геенну». И разводиться с женою можно только тогда, когда она впала в грех любодеяния, иначе развод дает ей повод прелюбодействовать.
Царствовавший в Ветхом Завете закон: око за око и зуб за зуб — заменяется: Не противься злому. «Но кто хочет ударить тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся».
«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного», «итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».
«Смотрите, не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас», так делают лицемеры, и они не получат награды от Отца Небесного. «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».
Не молитесь как язычники и лицемеры, но взывайте: Отче наш, прославляйте имя Божие и Его Царство, творите волю Божию, помните свои грехи — «долги» пред Богом, и прощайте тех, кто является
нашим должником, то есть либо обидел, либо враждует на вас. «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших».
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
«Не можете служить Богу и маммоне». Излишние и чрезмерные заботы о том, «что есть и что пить», и заботы тела «во что одеться» ведут к служению маммоне. Об этом не заботьтесь, говорит Христос, ибо Бог питая птиц и укрепляя полевые цветы, знает и все ваши нужды. «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам».
«Не судите, да не судимы будете», «ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?». Судящие других, а свои грехи не видящие — лицемеры, таким совет: «вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего».
«Не давайте святыни псам», псы — это неверные и лукавые философы, своими умствованиями и софизмами отвергающие тайну Креста, и «не бросайте жемчуга вашего перед свиньями», где «свиньи» — хотя и верующие, но своей греховной жизнью не хранящие тайны веры во святыни, ибо «вера без дел мертва». Такие могут и попрать вас «ногами своими, и обратившись, могут растерзать».
Просите, и дано будет вам, ищите, и найдете; стучите и отворят вам.
«Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки».
«Входите тесными вратами, — говорит Христос, — потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими, потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их».
«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их». «Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые». Господь творит благодеяния, а фарисеи клевещут на Него, наговаривая, что демоны — друзья Иисусу. Это уже хула на Духа Святаго, ибо чудеса Иисуса — добрые плоды благодеяния от доброго дерева — Христа. Фарисеи же принося плод худой: неверие, клевету, лицемерие, и будучи злы — являются худыми деревьями, то есть чадами сатаны.
«Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь».
«Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного», тогда благоразумный на Камне веры — Христе устрояет дом, то есть душу свою во благочестии, и уже ни демоны, ни лукавые люди, ни ветры лжеучений, не могут повредить ему.
Иисус Христос по виду был Человек, а по делам Бог, пришел призвать и «труждающихся» в исполнении Закона иудеев, и «обремененных» грехами язычников. «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем», иго Христово — это смирение и кротость.
Как «Сеятель» вышел из недр Отца Сын Божий и Сын Человеческий, ибо сами люди не могли прийти к Богу. Но среди пшеницы враг посеял плевелы — ереси и худые учения. Три части посева погибло, и только одна дала плод. И при жатве — кончине мира — «Сеятель» отделит праведных от нечестивых. Когда у виноградарей требовали плодов, и когда звали на брачный пир, Господь ждал от иудеев плодов веры и любви, но они показали свое неверие, и смоковница, как прообраз еврейской синагоги, — засохла по слову Господа, ибо нет сейчас в синагоге ни пророков, ни благодати. Апостолы на распутиях дорог призвали язычников, но на брачном пиру необлаченных в брачную белую одежду (т. е. без дел благости, милосердия, веры и любви) взяли и бросили во тьму.
Господь сказал: «поражу Пастыря» (т.е. Отец поразит Сына, предаст на смерть) чтобы победить смерть воскресением и вместо проклятия даровать Свое благословение и жизнь вечную. Господь все предвидел: и ночь, когда Его предадут, и суд, и петуха поющего, и Петра отрекающегося, и служанку, и воинов вопрошающих, и народ, и Пилата, и все, ибо «вольным хотением шел на Распятие».
Человек был создан в шестой день, а вкусил от древа в шестой час; поэтому и Господь наш Иисус Христос, обновляя и исцеляя человека, в шестой день и шестой час пригвождается к древу Креста. Христос распростертыми руками освящает Крест, чтобы освятить древо, через которое мы были прокляты.
Голгофа была на Лобном месте, где, по преданию, был погребен Адам, поэтому как в Адаме все умирали, так во Христе все обрели жизнь.
Архангел Гавриил отвалил камень гроба, и Воскресший Господь первую радость возвестил Своей Богоматери. Жестокие сердца иудеев не раскаялись, но видя и слыша чудеса, возвели ложь: украли тело Иисусово. Христу дана после победоносного Своего Воскресения всякая власть на небеси и на земли и, снявши после Креста страсти бесстрастные: жажду, сон усталость и прочие – Господь воспринял духовное человеческое прославленное естество — т.е. падшее естество человеческое обновив Своим Воскресением, соединил со Своим Божественным естеством в Единую Богочеловеческую природу. Какая неизмеримая Божественная любовь Творца к падшему Своему творению, которое в прошлом отверглось и отвергается «во множестве» Своего Творца, Отца и Спасителя!

Какая непостижимая тайна Боговоплощения!

ЕМУ СЛАВА И БЛАГОДАРЕНИЕ ВО ВЕКИ ВЕКОВ!

Аминь.

С любовью к дорогим сестрам

Игумения Ксения.

Простые беседы о нравственности, издание Свято-Троицкого Ново-Голутвина женского монастыря, Коломна. —  2006

наверх

1100